Религия Тагора

Миссия Рабиндраната заключалась в том, чтобы обожествить человека и очеловечить Бога. Путь Тагора к «Религии человека» начался еще в детстве, с текстов Упанишад. Он обогатился философией «Гиты», учениями Будды, Махавира, христианской традицией и туземной философией традиций суфизма и Баулов.
«У каждого человлека есть что-то особое, то, что называется «моя религия»... что же это за религия? Это та религия, которая спрятана глубоко в его сердце и постоянно создает его».
- Рабиндранат Тагор («Обо мне» («Аtmaparichaya»); перевод: Девадатт Джордан и Джо Уинтер, «Висва-Бхарати», стр. 23).

Рабиндранат Тагор родился в семейном доме Тагоров из Джорасанко, центра Бенгальского возрождения 19-го века. Когда он родился, движение индуистских деятелей возрождения уже набирало силу. Раджа Раммохан Рой основал общество Брахмо Самадж, Пандит Ишвар Чандра Видьясагар начал проводить свои социальные реформы внутри индуизма, а Шри Рамакришна Парамханса (1836- 1886) проповедовал свою идею межрелигиозного понимания.

Махариши Дебендранат Тагор, отец Рабиндраната Тагора, был ревностным последователем Раджи Раммохана Роя, создателя современной Индии. Дебендранат отрекся от идолопоклонства, был принят в Брахмо Дхарма, подарил ему новую форму и стал лидером веры нового направления, основанной на чистом монотеизме древних Упанишад.
Каждое утро его сыновья должны были декламировать избранные строфы из Вед и Упанишад с правильным произношением и акцентом.
Каждодневное декламирование этих прекрасных строф, поднимающих дух, и простая молитва, возносимая Махариши, оказали свое влияние на молодого Рабиндраната и оставили длительное впечатление на его мышлении.

Как член семьи Тагоров, в 1884 году, в возрасте двадцати трех лет Тагор должен был стать секретарем общества Ади Брахмо Самадж. В то время Брахмо Самадж был мишенью враждебного критицизма со стороны индуистов.
В ответ на создание Брахмо Дхарма была создана группа образованных мужчин-индуистов. Они называли себя позитивистами, или атеистами. Акшай Кумар Датта (1820-1886) был одним из них.
Индуистский деятель возрождения Пандит Сасадхар Таркачурамани (1851-1928) создал новую религию, названную «научный индуизм». Два печатных издания этого общества, – «Навадживан» и «Прачар», - систематически публиковали статьи против религии Брахмо. Банким Чандра Чаттападхьяй, известный бенгальский писатель, писал статьи для этих газет в поддержку индуизма.

Молодой секретарь Брахмо Самадж Рабиндранат принял вызов индуистов и ответил на статьи Банкима Чандра. Банким Чандра ответил ему, и эта словесная дуэль двух литераторов продолжалась еще в течение некоторого времени. В конце концов, они простили друг друга, и между ними установилась дружба.

Интересно заметить, что перепись населения была назначена на 26 февраля 1891 года. Некоторые Брахмо- секты не причисляли себя к индуистам. Но секта Ади Брахмо Самадж движения Брахмо Дхарма, к которой принадлежал Тагор, считала себя особым ответвлением индуизма.
В письме к С.Дж. О’Доннеллу (1850-1934), заведующему переписью, Тагор попросил его сослаться на Ади Брахмо Самадж, как на «теистических индуистов». Он опубликовал циркулярное письмо в журнале «Таттвабодхини», обратившись к семьям Ади Брахмо с просьбой классифицировать себя, как индуистов Брахмо (биография Равиндраната «Раби Дживани», Прасанта Кумар Пал, «Ананда Паблишер», Колката, том III, стр. 165).

Как представитель Брахмо, Рабиндранат был против практики идолопоклонства в индуизме. Он был против индуистской «теории инкарнации» (Аватарвада).
Запреты и табу индуизма были противоречием для поэта. В очерке «Дхармер Адхикар» (см. сборник «Санчайя», коллекция сочинений «Рабиндра Рачанавали», том XII), он говорит:
«Человеская сила имеет две стороны. Одна – это его «я могу», а вторая – это его «я должен». Человек может исполнять определенные действия, это нетрудная сторона его силы. Но то, что он должен исполнять определенные действия, является огромной тренировкой его силы. Религия стоит на высшей грани понятия «я должен», и, как таковая, притягивает понятие «я могу» к этому уровню. Когда наше «могу» полностью сливается с «должен», мы достигаем самой желанной цели нашей жизни, мы достигаем Правды. Но эти бессильные люди, не способные соответствовать идеалу религии, стараются опустить планку до своего уровня. Отсюда и происходят запреты и табу».

Рабиндранат не упускал ни единой возможности выразить горячий протест против ортодоксального индуизма, будь то в литературных работах, или в своих письмах к Хеманту Бала Деви (1894-1976) и Кадамбини Деви (1878-1943).
Но Рабиндранат обладал непредубежденным умом и не присоединялся к взглядам какой- либо общепринятой религии.
Мы получаем представление о его религиозных взглядах из следующего заявления: «Меня просили пояснить свой взгляд на религию. Одна из причин того, что я всегда говорю об этом с неохотой - это то, что я пришел к своей религии не через пассивное принятие отдельного вероучения, как результат рождения в определенной среде. Я родился в семье первооткрывателей возрождения в нашей стране великой религии, основанной на высказываниях индийских мудрецов в Упанишадах. Но, в силу особенностей своего характера, я не мог принять какое-то религиозное учение только потому, что люди вокруг меня верили в то, что оно верно... Таким образом, мое сознание было воспитано в атмосфере свободы, свободы от господства какого-либо вероисповедания, принятого благодаря определенному авторитету какого-то писания или учениям организованных почитателей». («Лекции и речи», Р.Н. Тагор, «Макмиллан энд Ко. Лтд.», Лондон, стр. 11).

Тем не менее, на протяжении своей жизни, Рабиндранат Тагор никогда не придерживался одной веры – его мышление менялось и развивалось со временем.
Примечательно то, что его понимание религии изменилось после его пятидесятилетия. Он больше не протестовал против индуизма. Он хотел внедрить самое лучшее из индуизма в брахмоизм. В то время в стране шли дебаты: являются ли Брахмо индуистами? Мнения лидеров Брахмо в этом вопросе разделились. Некоторые считали, что Брахмо так же отличаются от индуистов, как христиане от мусульман.
Но, как мы ранее заметили, согласно Тагору, Брахмо были индуистами, и в поддержку этого мнения он выступил с речью «Атмапаричайя» в храме «Садхаран Брахмо Самадж Мандир».
Он сказал: «Брахмоизм был вдохновлен индуизмом, он стоит на широкой основе культуры индуистов. Брахмоизм поддерживает универсальные взгляды, но он всегда был религией индуистов. Мы создали и адаптировали его с помощью индуистского сознания. Сегодня индуизм должен открыть всем тайную святую правду своего сердца. Он должен проповедовать убеждения универсализма во всем мире. Сегодня индуизм выполнил свою миссию спасением брахмоизма». («Атмапаричайя», журнал «Таттвабодхини Патрика», 1919 год).

Уникальное представление Тагора о религии начало формироваться в это время. Он верил не в индуизм или брахмоизм, а в их сочетание.
Он не отвергал старую ортодоксальную религию полностью, и в то же время он не принимал религию брахмо с прошлым энтузиазмом.
Брахмоизм больше не мог удовлетворить его. Он видел, что брахмоизм стал таким же заурядным и застойным, как индуизм. Брахмоизм Раммохана Роя, целью которого было объединение людей, не смог выполнить свое назначение. Последователи брахмоизма также считали своей оппозицией всех, кто не относился к их религии, и особенно индуистов.

Мы видим, что с этого времени Тагор не был ограничен одной религией или сектой.

Его роман «Гора», опубликованный в 1910 году, описывает положение в обществе. Среди его персонажей - преданный брахмо Харанбабу, верный обрядам индуист Харимохини, а также такие персонажи, как Парешбабу и Анандамаи, верящие в «религию человека».
Главный персонаж романа «Гора» сначала был верным индуистом. Он уделял особое внимание соблюдению всех индуистских ритуалов. И все же, когда он узнал о своем христианском ирландском происхождении, все его бывшие представления о жизни оказались разбиты. И когда он узнал, что Анандамаи совершила немыслимый для того времени поступок, и будучи женщиной из семьи индуистских брахманов, усыновила сироту Гора, он объявил себя свободным человеком. У него не было религии, касты, вероисповедания и зависимости от доктрин. Он пробудился к новому осознанию собственной личности. К тому, что он - не индуист и не христианин, он – просто человек. И тогда он осознал свою всемирную суть.
В романе «Гора» мы наблюдаем зарождение «Религии человека» в Тагоре.
Профессор Асин Дасгупта верно заметил - несомненно, устами Парешбабу и поступками Анандамаи глаголил сам Рабиндранат (см. «Раби Тхакурс Парти», Асин Дасгупта, издание «Висва- Бхарати Куортерли», новая серия, том IV, глава I и II).

1910 и 1911 год очень важны для понимания взглядов Тагора на религию.
В 1910 году праздник «Крайстотсава» (в честь дня рождения Иисуса) был впервые проведен в молитвенном зале Шантиникетана.
По просьбе Тагора, жена его племянника Двипендраната Тагора Хемлата Деви сделала перевод книги о суфизме, первое издание которого было опубликовано в журнале «Таттвабодхини Патрика» в 1911 году.
В том же году Тагор опубликовал в «Таттвабодхини» статью «Преданность Будде» («Буддхадхарме Бхактивада»).
Рабиндранат Тагор был очень заинтересован в переводе работ великого суфийского поэта Кабира (1440-1518). Он вдохновил Пандита Кситимохана Сен Састри (1880-1960) перевести произведение Кабира «Доха».

Очевидно, мировоззрение Рабиндраната, подобно меду цветов, формировалось, заимствуя все самое лучшее из разных религий. Путь Тагора к «Религии человека» начался со строф Упанишад еще в детстве.
Он обогатился философией «Гиты» (хотя, он не одобрял контекст «Гиты» о войне - он был против ее идеи аргументации в пользу войны), различных школ Веданты и философией средневековых святых.
Он унаследовал Веданту естественным образом, но, как и его отец Дебендранат, Рабиндранат не был полностью согласен с интерпретацией Адвайты. Он никогда не приемлел концепцию «Brahma satya jagat mithya». Как и Дебендранат, он глубоко почитал этот мир. Он говорил, что практика отречения от мира во имя спасения - не для него. Он хотел вкусить свободу счастья посреди бесчисленных уз. Его привлекал вишнуизм, особенно «Висистадвайта» Рамануджи (1017-1137). Его привлекал вишнуизм, как культ божества и верующего, и любви между ними.

Рабиндранат познал внутреннее значение созидания и любви в средневековой бенгальской поэме «Вайснава Падавали». Поэт впитал в себя концепцию Вайснава о красоте – любовь и красота являются основной мыслью произведений Тагора.

Миссией Рабиндраната являлось обожествление человека и очеловечивание Бога.

Тагор также находился под влиянием буддизма. Буддистские философии Пратитьясамутпада и Ксаникатвавада не привлекали его, он не увлекался буддистской концепцией Нирваны, в которой нет места боли и удовольствию.
Он был увлечен буддистской концепцией Ахимса. Он был очарован буддистскими учениями Маитри (братство), Мудита (счастье во всем), Упекса (безразличие) и Каруна (сострадание). Рабиндраната привлекало все то, что было человечно. Как личность, Будда был близок сердцу Тагора.
Взгляд Рабиндраната на Будду ясно просматривается в его словах: «Эта мудрость пришла не в текстах и писаниях, не в символах божества, не в религиозной практике, освященной веками, а в голосе живого человека и любви, которую изливает человеческое сердце». («Созидательное единство» («Creative Unity»), Рабиндранат Тагор, «Макмиллан Индия Лтд», 1922, стр. 69).

Традиции баулов также оказали большое влияние на Тагора. Вера баулов – неортодоксальная вера, возникшая в Бенгалии. Философия баулов очень сходна с суфийской философией. Простой образ жизни танцующих и поющих бродячих музыкантов- баулов, пропитанный вечной жизненной радостью, глубоко трогал сердце Тагора. Баулы верили, что Бог живет в сердце каждого человека, и его можно реализовать только искренней любовью и преданностью. В их сознании не было места различию каст и полов.
В Шелайдехо (своем фамильном поместье) Тагор познакомился с баулами Гаган Харкара, Факир Фикирчанд (1833-1869) и Суна- уллах. В Сантиникетане он узнал Набани Дас Баула. Также, Тагор был знаком с песнями Лалана Факира, хотя свидетельства их встречи не существует. Песни баулов оказали такое влияние на Рабиндраната, что его роман «Гора» начинался с песни баулов.
В своей книге «Религия человека» (Хибберт-лекция, Оксфорд, 1930 год) он цитировал несколько песен баулов, а также он написал много песен на основе мелодий баулов, и близких их духу:
«О, мой разум, Ты не проснулся, когда человек сердца твоего Пришел к твоей двери. Ты проснулся во тьме От звука его уходящих шагов. Моя ночь одиноко проходит на подстилке на полу. Его флейта звучит в ночи, Но, увы, я не вижу его». (Перевод цитирован из статьи «Духовность Рабиндраната Тагора» Ситаншу Секхара Чакраварти, сборник «Духовность современного индуизма», стр. 274).

В этих стихах мы видим близкую связь между певцом и Богом – «человеком из сердца». Иногда Тагор называл «человека из сердца» Вечным Другом, иногда он называл его «возлюбленным».
Этот «возлюбленный» - Бог жизни Тагора (Дживан Девата), ведущий принцип его жизни. Дживан Девата являлся ему и в образе мужчины, и женщины. Он тоже, как и баулы, искал повсюду своего «человека из сердца».

◆ Автор статьи преподает философию и религию в университете «Висва-Бхарати», Шантиникетан.