Могольская миниатюра

ОСОБЕННОСТИ ИНДИЙСКОЙ МИНИАТЮРЫ ПЕРИОДА ВЕЛИКИХ МОГОЛОВ

....Взаимосвязь культуры Индии и мусульманских стран имеет многовековую историю и разнообразные формы. С одной стороны, традиционная индийская культура оказывала значительное влияние на формирование искусства арабомусульманских народов. Так, первое произведение арабской прозы “Калила и Димна” (VIII в.) является переводом индийского произведения “Панчатантра”, значительная часть знаменитого сборника “Тысяча и одна ночь” (X-XVI вв.) имеет индийское происхождение и т.д. С другой стороны, искусство ислама оказало на индийское искусство большое воздействие. Период владычества в Индии мусульманских династий, длившийся около пяти столетий, был периодом активного и постоянного взаимодействия и взаимопроникновения культур народов Индии, Ближнего и Среднего Востока. Мусульманские правители поддерживали торговые и культурные связи с соседними мусульманскими государствами, с которыми у них было много общего во вкусах и мировоззрении. В результате сплава различных культур рождались новые формы и новые эстетические идеалы. Один из семинаров посвящался искусству Индии эпохи Великих Моголов (XVI-XVII вв.), где, в частности, рассматривались вопросы особенностей и своеобразия могольской миниатюры.

Развитие искусства периода Великих Моголов ознаменовалось расцветом индоисламского искусства, в первую очередь архитектуры и миниатюры.

С расцветом Могольской империи связано возрождение искусства живописи, но в камерных формах – миниатюре. Миниатюра до XV в. развивалась в узкой среде буддийских и джайнских монахов и брахманских отшельников главным образом в виде иллюстраций к священным текстам и манускриптам, Иллюстрировались также тексты, составленные на светские сюжеты. Большое распространение в период средневековья получили тексты с иллюстрациями на эротические темы. Ранние из сохранившихся образцов средневековой миниатюры, относящиеся к XI-XII вв., были найдены в районах восточного и западного побережья: в Бенгалии и Гуджарата. Эти иллюстрации к буддийским и джайнским текстам выполнены на пальмовых листьях и по своему характеру приближаются к формам народного творчества – они несколько примитивны и условны, рисунок живой и энергичный, цвета локальные и яркие, изображения плоскостные. Начиная с 14 в., тексты и миниатюры стали

исполняться на бумаге и ткани в свитках. Новыми качествами индийская миниатюра обогащается во времена правления на севере Индии Великих Моголов и афгано-тюрских правителей в Декане между XV и концом XVII в. – в период активного и непосредственного творческого общения индийских, персидских и среднеазиатских художников. В могольском искусстве миниатюры встретились многовековые живописные традиции народов Индии и Среднего Востока, одинаковые по силе, но разные по характеру. С одной стороны, местные индийские художники, воспитанные на традициях стенной живописи, у которых главной темой оставался человек, чувственный, плотский. С другой стороны, богатое наследие камерной живописи, иллюстративного искусства Среднего Востока, родившегося в условиях ислама, с его условностью, с передачей эмоциональности цветовым звучанием, ритмическим строем композиции. Миниатюра развивалась на протяжении веков, одновременно с книгой, и не удивительно, что в ней искусство каллиграфа и художника сплетались в неразрывное художественное целое. Изощренность линейного и орнаментального рисунка, великолепие цветового звучания средневосточной миниатюры соответствовали изысканности и витиеватости поэтического языка современной ей литературы, сказочной фантастичности ее образов. Декоративная красочность была присуща и индийским художникам, но главное, в чем они нашли общее с художниками Среднего Востока, – это радостное восприятие мира. Случайно проникавшие влияния западноевропейской живописи в могольскую миниатюру не смогли оказать решающего на нее воздействия, но тем не менее “...тенденции декоративная, условно-изобразительная и реалистическая сомкнулись вместе в могольской миниатюре.” (А. Короцкая. Сокровища индийского искусства. М., 1966, с. 301).

На севере Индии основывались придворные художественные мастерские, в которых под руководством иноземцев индийцами осваивались новая техника и приемы художественного мастерства. Основателями могольской школы миниатюры считаются Мир Сейид Али из Тебриза и Абд ас-Самад Мешхеди из Шираза. При этом вводилась распространенная на Востоке система организации работ, при которой разграничивались отдельные ее виды и обеспечивалась узкая специализация художника. Кроме того, для каждого художника был свойственен свой жанр: портретиста, анималиста, баталиста и т.д. Такая система работ способствовала необычайному совершенству техники и могла обеспечивать большой размах работ, но, с другой стороны, стирались индивидуальные грани творчества. И тем не менее под большинством миниатюр имеются подписи исполнителей, что является совершенно не характерным для Индии до этого времени. Среди миниатюристов прославились Устад Мансур, портретист Нанха, Манухардас, Бальджид. Из двух художественных школ, образовавшихся при дворах могольских и деканских правителей, ранней и наиболее сильной являлась столичная. Могольская миниатюра была тесно связана с книгой, ею иллюстрировались главным образом дневники и мемуары правителей. В миниатюрах XVI в. раскрывается широкая красочная картина могольской цивилизации с начала ее возникновения на индийской земле. Период бурного становления государства Моголов с завоевательными походами запечатлены в иллюстрациях к историческим романам и повестям – мемуарах султана Бабура, Хамза-намэ, Акбар-намэ. Роль художника, как видно, в то время не ограничивалась только созданием иллюстраций к законченным литературным произведениям, а расширялась до значения летописца и хроникера в изобразительной форме. Художники нередко сопровождали императоров в походах. Наряду с важными историческими событиями, военными походами, официальными приемами художники изображали и сокровенные, интимные подробности быта и нравов императора и его приближенных. Требование со стороны заказчика точного и подробного отображения в живописи действительных фактов и событий, их главных участников определило стремление могольских миниатюристов к реалистической трактовке сюжета. Историческая подлинность сюжетов и портретных характеристик в миниатюрах этого времени, кроме декоративных достоинств, является ее главным неоценимым качеством.

Расцвету могольской миниатюры 16 в., ее разносторонности и глубине содержания способствовали достигнутые во времена Акбара экономическое процветание, политическое и культурное единство страны. Не последнюю роль в этом сыграли широта кругозора и интересов Акбара, приглашавшего ко двору сотни лучших художников из Кашмира, Пенджаба, Гуджарата для иллюстрации избранных произведений санскритской и персидской литературы. Среди них были древнеиндийские эпические произведения “Махабхарата” и “Рамаяна”. Большинство иллюстраций выполнялись на ткани.

Под влиянием художественных традиций местных индийских школ в могольской миниатюре вырабатывались черты, сильно отличавшие ее от миниатюры Ирана, Турции и других стран Среднего Востока. В иллюстративных текстах вытеснялась роль каллиграфии, изменялся характер композиции иллюстрации, она не заполнялась сплошным цветистым ковром, а становилась более похожей на картину с выделением главных действующих лиц, приближаясь в этом отношении к станковой живописи. Вместе с этим утрачивалась дробность, свойственная персидской миниатюре, однако в большой степени сохранялось богатство орнаментики и обрамляющих миниатюру бордюров. Появилась мягкость в колорите и гармоничность цветовых соотношений. Изысканность рисунка и тонкость деталировки в костюмах, замысловатость орнамента, цветистость узора исходят от персидских мастеров, привыкших в миниатюрных работах тщательно отделывать все детали. В большом композиционном мастерстве изображаемых массовых сцен можно видеть искусство собственно индийских художников, умеющих свободно и живо компоновать группы людей и животных.

С проникновением европейского торгового капитала в конце 16 в. в могольскую миниатюру заносится влияние западноевропейской живописи, которое со временем становится все более заметным. Плоскостность и схематичность пейзажа сменяется более выраженной объемно-пространственной его трактовкой. Случайные произведения, привезенные послами или миссионерами в подарок, копируются, обнаруживая большое мастерство при этом. Многие сюжеты и приемы механически перенимаются и усваиваются. Так, например, стены дворца Джахангира расписываются сценами на библейские сюжеты. Создаются во дворцах портретные галереи императора и его приближенных. С 17 века героико-историческую тематику сменяют портретный и бытовой жанры, в которых возвеличивается личность императора. В это время отчеканивается мастерство могольской миниатюры. По заказу большого любителя и знатока миниатюры императора Джахангира, который особенно увлекался изображениями животных и птиц, создаются миниатюры с изображением животных и растений. Известный анималист Устад Мансур составил для него редкую коллекцию из своих произведений этого жанра. Портреты чаще писались индивидуальные, иногда групповые, но, как правило, на фоне пейзажа, который составлял как бы неотъемлемую часть портрета, создавая определенную атмосферу и настроение. Излюбленной композицией могольских портретистов было изображение лиц на террасе дворца с яркими цветочными клумбами на первом плане и видом на город или горные вершины с водопадами и реками у их подножия. В портретной живописи конца 17 в. появляются более ярко выраженные индивидуальные характеристики. Художники больше не придерживались установившейся канонической позы с поворотом головы в профиль и положением руки на сабле. “...Однако эти поиски новых путей сопровождались утратой цветовой звучности и жизнерадостности былых образов” (Т. П. Каптерева, Н. А. Виноградова. Искусство средневекового Востока. М., 1989, с. 131.).

К 18 веку могольская миниатюра теряет свою значимость: с конца 17 века инициатива переходит к местным школам живописи, сохранявшим и развивавшим древние традиции стенописи и народного лубка.