Армия Моголов

Перепрыгнем через многие века. Наша следующая остановка связана с вторжением Бабура в 1525 году. За прошедшие восемнадцать столетий сущность и принципы ведения войны, а также организация вооруженных сил оставались в основном без изменений. Имевшееся в наличии армии в раджпутский период были малочисленными, они скорее как правило, чем как исключение, главным образом выполняли функции телохранителей, и состояли в основном из феодальных рекрутов, которых объединяли клановые интересы. Обучение носило исключительно персональный характер, превыше всего ставилась индивидуальная доблесть, а расширение боевых единиц происходило в соответствии с размерами самой угрозы. Социальный уровень определялся воинами, которые можно было созвать по призыву.

В 1525 году основатель империи Моголов Бабур совершил поход из Средней Азии. Силами армии, насчитывавшей не более двенадцати тысяч человек, разгромил стотысячную армию Ибрагима Лоди, на знаменитом поле брани Панипат, к северу от Дели, где происходило большое количество сражений. Лоди был побежден с помощью тактики, в точности повторившей тактику, которую использовал против Пороса Александр: “сильный фронт обороны, в который был втянут противник, а затем стремительный кавалерийский охват справа по флангу и удар с тыла.5

Моголы принадлежали к кочевым племенам, выносливым и стремительно передвигавшимся; они хранили традицию, которая продолжалась столько, сколько жила империя: сыновья императора должны были рождаться на лошадиной попоне, постеленной на полу палатки [так, по крайней мере, говорит история]. Прошение должно было начаться с “восхваления стремени”, которое могло принести удачу просящему. Двор могольского императора всегда напоминал военный лагерь, и наоборот, когда начиналась война, весь правительственный аппарат отправлялся в путь.6

Однако ассимилирующая сила Индии вскоре развеяла эти различия, и спустя какое-то время завоеватели-моголы приняли слона в качестве центральной части своей армии. Однако к этому времени Могольская империя превратилась в могольско-раджутскую коалицию.

Прошло еще несколько веков. Аурангзеб по наследству после Бабура – был постоянно занят делом. Описание его армии в походе весьма поучительно с точки зрения перемен, которые произошли за какие-то 170 лет:

Сначала [объясняют многие источники] шли верблюды, перевозящие казну, сто было нагружено золотом и двести серебром; кроме того, следовало охотничье хозяйство императора, с соколами и гепардами; затем следовал обоз с официальными документами, с которыми никогда не расставался император – их должны были перевозить восемьдесят верблюдов, тридцать слонов и двадцать повозок. Пятьдесят верблюдов несли воду для императорской кухни, а еще пятьдесят – кухонную посуду и провизию; кроме того, было пятьдесят молочных коров и сто поваров, каждый специалист по одному блюду. Пятьдесят верблюдов и сто повозок несли императорский гардероб, а также одежду его женщин; тридцать слонов несли женские украшения и подарки для отличившихся командиров; вслед за этим шла кавалерия, по существу, главная ударная сила армии, две тысячи человек с лопатами шли впереди, чтобы выровнять дорогу, и одна тысяча – вслед за ними; затем шли слоны императора и его женщин. Арьегард состоял из пехоты.7

Бедная пехота – всегда одно и то же, независимо от времени и от того, кто генерал. Несомненно, что в подобных описаниях многое преувеличено, но нехватка точности компенсируется красочностью.

Но помпезность и роскошь, затрудняющая маневры, практиковалась намного раньше. Сэр Томас Рое, посол Джеймса I Английского при дворе Джехангира, внука Бабура, писал:

осмотрел могольский лагерь, который представляет собой одно из величайших чудес, когда либо виденных мною (все, что я увидел, было устроено и завершено меньше, чем за четыре часа). Лагерь раскинулся не менее, чем на двадцать английских миль по компасу... в середине, где улицы расположены в соответствующе порядке, а тенты соединяются друг с другом, именно там расположены магазины и так регулярно распределены, что каждый человек знает, куда пойти за тем, что ему нужно.8

Каким же было командование и контроль над всей этой силой? Оно состояло “из сложной системы рангов, вознаграждений и отчетности.” Ее сердцевиной была система “мансабдари”. Она включала в себя признание социального положения; выполнение обязательств, когда требовалось предоставить определенное по количеству войско, в особенности для кавалерии, а также право доступа к имперской казне. Самый низкий по рангу мансабдар командовал двадцатью людьми; высшее командование, не считая императора и членов его семьи, руководило семью тысячами, которые несколько позже было дарованы Дюпле.

Командующие высших рангов подразделялись на три клана пропорционально составу кавалеристов. Они относились к первому классу, если все подразделение было конным, ко второму – если кавалерия составляла пятьдесят процентов, и к третьему – если было менее пятидесяти процентов. Это, однако, не означало, что всадники или лошади обязательно должны были быть в наличии. “Лютфулла Хан Садику хотя и имел ранг семитысячника, никогда не командовал даже семью ослами, тем более лошадьми или воинами-всадниками.” Титул Дюпле – “хафт-хазари” – семитысячник – представлял собой предписание получать жалование, однако, жалование не выплачивалось из казны.9

Термин “мансаб” в действительности означает ранг, и собственно, все, что моголы сделали, так это признали существовавшую раджпутскую систему кланов и племенных податей, восприняли и несколько изменили ее, а также предоставили валютный ингредиент и определенный, имперский знак отличия.

Система вознаграждения и признания касалось не всех мансабдаров, которые предоставляли войска, будучи командирами или даже воинами. Она слишком отличалось “от британских полковников начала восемнадцатого века, которые рассчитывали зарабатывать деньги на своих собственных подразделениях.”

Мансабдары получали из имперской казны все, что было положено им по их факту, однако лишь часть денег доходила до воинских подразделений.

Могольские счетоводы, кажется, были еще более изобретательны [чем современные наследники этой профессии]: они прекращали выплаты в те дни, когда “восходит луна”. Было нормальной практикой распорядиться, что выплаты будут проводиться в течение определенных десяти или даже восьми дней в году. Было бы удивительным, если бы мансабдары содержали свои подразделения в полной готовности; один офицер в Бенгалии в середине XVIII века, получавший выплаты за 1700 человек, фактически имел в наличии семьдесят или восемьдесят человек. Индийский историк событий в Бенгалии этого периода добавляет: “Таковы все армии и все войска в Индии без исключения”.10

Моголы ввели артиллерию.

“Мир Атиш” (“Властелин огня”), главный командующий артиллерией, был важным военачальником, он также был ответственным за производство и поставки артиллерийских орудий, а кроме того являлся артиллерийским командиром. Пушкари, которых также называли “голандаз” (“приносящий меткий выстрел”, этот термин использовался англичанами вплоть до 1857 года) получали деньги от государства и по этой причине был наиболее надежными в армии. Однако они отличались исключительной медлительностью при зарядке орудия и произведении выстрела

что находило выражение в громких прозвищах: “Зам Зама” (непереводимо), “Пасть тигра”, “Завоеватель”, “Господин победитель”, “Сила трона” и т.д., однако будучи огромными по размерам, они были слишком тяжелыми для передвижения. Если кавалерия прорывалась вперед, то ничего не оставалось, как бросить их на старой позиции. Именно кавалерия составляла основную силу могольской армии, “поэтому именно она пользовалась особым престижем, так как состояла из истинных воинов, галантных мужчин щеголей с султанами. С другой стороны, пехотинцы были доведены до уровня чернорабочих, немного выше сторожей, охраняющих багаж. Принадлежность к кавалерии считалась большим достижением…

Кавалерийский офицер часто приводил своих людей, которых содержал и экипировал за свой счет, хотя иногда солдат обеспечивал себя оружием и оборудованием самостоятельно. Человек, приводивший подобное войско на своих лошадях, назывался “силладар”, а человек, им экипированный, – “баргир”. Оба эти термина были использованы в британской службе, а остатки системы [силладари] существовали вплоть до 1914 года.

Моголы имели систему рекрутов по следующим классам:

Например, офицер из Ирана должен был завербовать не более чем одну треть моголов, остальные должны были быть сайадами или шейхами. Если рекрутами были афганцы, они не должны были иметь более одной шестой наличной силы под данным офицером, при этом раджпуты не могли составлять более одной седьмой части, за исключением тех случаев, когда командиром был раджпут, который мог набирать исключительно раджпутов.12

Несомненно, англичане усвоили эту систему рекрутирования по классам, описанную выше. О кавалерии позднего этапа Моголов писал Монстюарт Эльфинстоун:

Они сформировали кавалерию... великолепно обученную гарцевать на парадах и неплохо приспособленную к наступлению в бою, однако не способную на длительный бросок и изнуряющим переходам.

Через несколько поколений Моголы утратили “выносливость, простоту и мобильность завоевателей” и переродились в классическую армию Индии: “недисциплинированных всадников, окружавших неповоротливое сборище слонов”.13 Им недоставало военной организованности и политической стабильности. Как эхо истории отдается по коридорам времени!

Армии древней Индии домогольского периода и Армия Шиваджи