По обе стороны Гималаев. Жангму

продолжение, начало здесь
Но в нашем джипе наступила холодная война.
Джамьен не разговаривал со мной, я не разговаривала с Джамьеном. А так как поговорить Тибет с Украиной могли только посредством нашего общения, то ситуация была крайне напряженной.
-Он обиделся на тебя, - сказала Шурка.
Хех, ну ясен свет, что обиделся. Но я тоже имела право немного пообижаться. Тем более, что эта маленькая битва за шлагбаум была выиграна нашими силами.
Так, в состоянии холодной войны, мы въехали на одну из самых опасных дорог в мире - дорогу в ущелье между Ньяламом и Жангму.

Дорога между Ньяламом и Жангму останется в моих воспоминаниях навсегда. Ничего более страшного – и вместе с тем более красивого - я в жизни не встречала. Дорога эта идет по ущелью и справедливо считается одной из самых опасных в мире. Хотя, «идет по ущелью» - это не совсем точное описание.
Ущелье, которое начинается в Ньяламе, а заканчивается далеко в Непале – это уникальное место. Непрерывный спуск, от скалистых, голых высот - до пышной, зеленой долины в которой растут пальмы и бананы. Все это время машина едет по узенькой дорожке, одна сторона которой – это отвесный склон, а вторая – пропасть. Сама дорожка – это перманентно мокрое месиво из глины и камешков. Почему мокрое? Дело в том, что все склоны ущелья буквально сочатся водой, кроме того повсеместно прямо на дорогу падают водопады разной степени интенсивности – кстати, прекрасная бесплатная автомойка. Когда едешь по едва заметной ниточке дороги, то понять на какой глубине ущелья ты находишься просто невозможно. Смотришь вверх – только стремительные, отвесные, густо заросшие лесом склоны, уходящие в туман. Смотришь вниз – пропасть, все тот же плотный, молочно-белый туман, из которого торчат верхушки деревьев. Лес здесь совершенно дикий, девственный, начинающийся тайгой и соснами возле Ньялама и постепенно переходящий в непролазные джунгли, настоящий дождевой лес, густо-зеленый, буйный и влажный. Местами туман расходится – и тогда становится видна бурная, свирепая горная река, несущаяся по камням и прорезающая ущелье вплоть до самого Непала.
Сплошной туман, адреналин и ощущение того, что наш джип – это единственное, что осталось на всем белом свете: такой была наша дорога в Жангму.

Тем временем, холодная война между Украиной и Тибетом в одном отдельно взятом джипе не могла длиться долго. Особенно на такой дороге. Первым не выдержал Тибет.
-Мне насрать на этих американцев, - зло бросил Джамьен, едва мы отъехали от Ньялама, - Как вы вообще могли подумать, что мне до них есть дело? Вы моя группа, я за вас беспокоюсь, а на них мне наплевать.
Шурка многозначительно посмотрела на меня. «Ну что, мирись давай!» - говорил ее взгляд.
Меня не надо было уговаривать, я физически не могу долго находиться с кем-то в ссоре, и уж тем более молчать.
Хех, зато подлизываться я умею.
Я обняла его сзади на плечи: - Послушай, ты у нас самый лучший. Ты самый прекрасный гид во всем Тибете. Нам с тобой очень повезло. И я вовсе не хотела, чтобы ты уезжал с американцами.
Джамьен молчал, но сердиться перестал – я это почувствовала, поэтому продолжила выбранную политику: - Мы просто очень устали, проголодались и ужасно хотим в душ. Двое суток без душа – это ведь не шуточки, для нас это очень тяжело. Поэтому мы так и разнервничались.
-Я понимаю, - уже спокойно сказал он, - Я тоже устал. И мне тоже не хотелось там стоять. И я за вас очень переживал.
Надо было закреплять успех перемирия, поэтому я применила безотказный ход: - Просто я очень испугалась. Понимаешь? Я знаю, что эта дорога очень опасна. И я очень испугалась, что нам прийдется ехать по ней в темноте.
Хех, ну вроде я и вправду такая пугливая, и это не я четверть часа тому назад стояла посреди улицы руки в боки и крыла всю китайскую власть почем зря, готовая отпинать ногами любого, кто ко мне приблизится.
Сработало безотказно. Джамьен разулыбался: - Ладно, все нормально.
-Точно нормально? – не отставала я.
-Точно.
-Ты у нас самый лучший.
Холодная война сменилась всеобщим ликованием. Все одновременно стали что-то говорить, смеяться, шуметь, даже Панда время от времени отрывался от руля, чтобы вставить свои пять копеек: «Ягуда, ягуда!» («очень хорошо» по-тибетски).
-Не, ну а как я все-таки этих китайцев сделала! – сказала я Джамьену, - Я просто очень много путешествую, и знаю, что надо говорить в таких ситуациях.
-Вообще, ты была права, - ответил он, - Эта дорога и вправду непредсказуема. Сколько я по ней раз ездил – ни разу не было без приключений. Постоянно, то обвал, то завал, то еще что-то. Днем есть шанс все это проскочить, а ночью можно надолго застрять.
-Так почему нас все-таки не пускали?
-Китайцы ремонтируют дорогу. По всей протяженности пути идут дорожные работы. Поэтому сверху, из Ньялама, машины пропускают только с семи вечера до пяти утра, а снизу, из Жангму – с часа ночи до шести утра. Ты не представляешь, что сейчас делается в Жангму. Там стоит миллион грузовиков – и все ждут часа ночи, - пояснил Джамьен.
Когда я перевела его слова Андрею и Шурке, то Шурка показала на пустую дорогу за окном джипа: - А работа-то кипит! Действительно, не проехать!

Замечу, что и вправду, до самого Ньялама на дороге вообще конь не валялся. Конечно, мы встречали много дорожных рабочих, но никто из них не работал – они сидели возле вагончиков, варили какую-то еду или просто слонялись по дороге. Вот он, социализм! Никаких работ не ведется, но машины все равно не пускают – не велено!

После того, как в джипе восстановился мир, наша дорога превратилась в увлекательнейший аттракцион – мы радостно повизгивали, когда машину швыряло и заносило, а Панда радовался возможности продемонстрировать свой класс вождения.
Туман, водопады и непролазные джунгли. Оживший кадр из «Парка Юрского Периода». Если бы из-за поворота на дорогу вдруг вышла парочка динозавров – я бы ни на секунду не удивилась.
Несмотря на фантастические пейзажи, нам очень хотелось поскорее приехать. Я была готова отдать полжизни за горячий душ и возможность прилечь в кровать.

Но не тут-то было.
Джип остановился. Приехали, товарищи. Метрах в пятидесяти от нас произошел обвал – дорогу завалило съехавшим с обрыва пластом земли и глины.
Ну, что делать? Выходим, закуриваем.
Джамьен оценивающе смотрит на завал, а потом говорит: -Это фигня вопрос. Минут на сорок работы для экскаватора. Вот когда я ехал здесь в прошлый раз, то на дорогу упал огромный валун. Вызывали подрывников, они взрывали камень, и только потом можно было ехать дальше. Четыре часа простояли.
Ко мне подходит американка: - Я вам хочу сказать, что вы были правы, устроив скандал! Эта дорога опасна! По ней нельзя ехать ночью!

-Так отож, - отвечаю я и ухожу к своим. У американки противный, визгливый голос, мне хочется поругаться с ней, спросить, что ж у нее язык в жопу затянуло, когда надо было разобраться с китайцами, но я ж буддистка, посему молчу.
-Далеко еще до Жангму? – спрашиваю у Джамьена.
-Нет, ерунда. Почти приехали.
Джамьен сидит на большом замшелом камне, покуривает. Мы с Шуркой располагаемся рядом с ним, Андрей стоит в двух шагах от нас. И вдруг я замечаю, что Джамьен как-то нервно поддергивает вначале одну штанину, потом другую, что-то стряхивает с ботинок, а потом вскакивает. Панда вдруг начинает проделывать те же самые нервные манипуляции. Мы, все еще в недоумении, смотрим вниз, на камни и траву. И тут же срываемся с места, как подорванные. Мама дорогая! ПИЯВКИ! Вот они, знаменитые гималайские пиявки, наконец-то мы их встретили! Местная пиявка – это тоненькая, со спичку, крохотная сволочь с теплонаводящейся головкой – стоит на хвосте и крутит башкой, выискивая телокровное существо. Эти твари спокойно пролазят даже в дырочки для шнурков на ботинках. Более близкое знакомство с пиявками в наши планы не входит, поэтому мы с воплями удираем в джип и плотно закрываем за собой дверь (а вдруг пиявки каааааак прыгнут!)

Тем временем маленький юркий экскаватор бодро расчищает завал. А Джамьен нас развлекает байками о нереально прекрасном городе Жангму и рассказами о «дороге смерти», на которой мы, собственно, и находимся.
Оказывается, что тибетские паломники, желающие увидеть далай-ламу, могут поехать в Индию, в его резиденцию, только зимой. В остальное время года индийский климат для тибетцев просто невыносим (и я их понимаю). Зимой эта и без того страшная дорога превращается в настоящий ад, и каждый год здесь гибнет множество паломников. В этом году китайцы взялись за расширение и благоустройство дороги – но не из-за паломников, естественно, а по той причине, что эта узкая «оленья тропа» является едва ли не единственной транспортной артерией между Китаем и Непалом (и соответственно – Индией). И фиг с ними, с паломниками, Китаю это как-то параллельно, но вот аварии больших, груженых грузовиков никому не нужны.
За разговорами время пролетело незаметно, завал расчищен, мы прыгаем в джип. Буквально несколько поворотов – и вот он, Жангму!

Жангму. До августа сего года я понятия не имела, что на карте мира есть такой город. Но сейчас, стоит произнести это слово в нашей маленькой компании, как мы тут же начинаем улыбаться. Самый странный город в нашей жизни, где мы провели самую феерическую ночь, где мы веселились и смеялись до обморока, а потом глотали горькие слезы расставания. Вряд ли мы вернемся сюда когда-либо еще. А если и вернемся, то вряд ли повторится все, что с нами здесь произошло. Но то, что теперь детей в Жангму будут называть нашими именами – это сто процентов
Джамьен не обманул. Жангму – это, конечно, не Гоа и не Самуи. Но этот город не похож ни на один другой тибетский город. Да и не тибетский он вовсе. И не китайский. Домики здесь, как в Непале. Люди – в основном, непали. В ходу как юани, так и непальские рупии. Пахнет Непалом – специями и благовониями. Грязновато, как в Непале. И при этом – жарко, влажно, душно – и дышится! Здесь есть кислород! Прощай, гипоксия! Мы ходим – и не можем надышаться.

Здесь нет привычного тибетского аскетизма. Мы отвыкли от красок, ведь там, наверху, в Тибете наш глаз наблюдал только безлюдные марсианские просторы. А Жангму – городишко очень яркий, полный пышной тропической зелени, странным образом похожий на Ялту или на какой-то итальянский городок возле озера Комо. Здесь всего одна улица, по ходу ущелья – снизу вверх или же сверху вниз. Здесь прямо на улицах шумят водопады. Розовые и красные нарядные домики ютятся, прилепившись к отвесным склонам, как ласточкины гнезда. Из окна отеля открывается такой вид, что сердце замирает. Я вообще боюсь смотреть здесь в окно, потому что под окном – туманная пропасть, непонятно на чем этот отель вообще держится. Несмотря на всю яркость и радостность, живется здесь, очевидно непросто – из-за постоянной борьбы с наступающими джунглями и сочащимися водой склонами. Например, наш красивый, очень чистый отель вел бесполезную борьбу с грибком стен – как не замазывали-ремонтировали, а влажность все равно брала свое и разъедала потолки.
А бизнес здесь идет неплохо, потому что Жангму, как любой приграничный городок, живет своими приграничными делишками. И еще здесь все что-то празднуют. Люди приезжают в Жангму только для того, чтобы что-то отпраздновать – кто-то свой первый день в Тибете, кто-то – последний день в Тибете, а кто-то – как толпы непальских и китайских бизнесменов – удачный бизнес (ну, или залить алкоголем неудачный – тоже вариант).

Про бесконечные фестивали нам рассказал Джамьен, у которого в Жангму были свои интересы. Он был намерен плотно отпраздновать свое прибытие в Жангму походом на местную дискотеку.
Он проводил нас до номеров, а потом сказал: «Встречаемся в 19:30. Идем ужинать».
До Жангму мы не ходили на совместные ужины (посиделки в палатке под Эверестом не в счет), поэтому мы удивились, сказали: «Хмммм» - и согласились.
Нас не надо было долго уговаривать. Несмотря на усталость, мы были намерены сделать наш последний тибетский вечер таким, «чтобы помнили».

Понять весь кайф от горячего душа можно только после того, как провел двое суток без душа вообще! Это было такое счастье, такое блаженство – не пе-ре-дать!!!! Мало того, вдруг возникло острое желание надеть на себя не походные тряпки, а нечто из другой, цивилизованной жизни – например, белую хрустящую рубашку. Что касается походных тряпок, то их мне хотелось – без малейшего преувеличения – сжечь.
Перетряхнув рюкзаки, мы нашли «условно чистые» вещи, в которые и нарядились. Я по какому-то странному наитию еще в Катманду бросила в рюкзак мало уместную для тибетской погоды кофточку, которая в Жангму вдруг оказалось очень полезной. О чем до сих пор жалею – что не захватила с собой джинсы. Шурка, умница, захватила. А я нет. Так вот, в Жангму мне были просто жизненно необходимы джинсы, но их в рюкзаке не было…
Тем не менее, мы были прекрасны Сидели в холле отеля, румяные, свежие, надушенные Cherry от Mitsui (втроем, это у нас был такой унисекс-запах) – и сами от себя тащились. Не знаю, как у моих друзей, но у меня в крови бродило приятное чувство предвкушения. Я чувствовала, что сегодня будет нечто. И ощущение этого нечто делало меня смешливой до чертиков.
Но Джамьен затмил нас всех. Когда он появился в холле, мы хором сказали: «Вау!» - и офигели, у нас просто челюсти на пол упали.
На протяжении всего пути мы привыкли видеть его в спортивных шмотках – куртке и свитерах, как, собственно, были одеты и мы. Но ради нашего последнего вечера он нарядился в белую рубашку, джинсы и пиджак. Франтоватый даже в спортивных штанах, сейчас он выглядел нарядным, как жених.
«С ума сошел», - сказала впечатленная Шурка, - «Он что, вез с собой из Лхасы пиджак?»
Довольный произведенным эффектом, Джамьен сказал: - Ну что, пойдем? Норбу (Панда) присоединится к нам позже.

Мы пришли в ресторанчик – симпатичное заведение с террасой на крыше. Вид на джунгли и ущелье оттуда открывался просто фантастический. К нашему огромному удивлению, Джамьен и присоединившийся к нему Панда, сели за соседний столик. Мы с Шуркой переглянулись. В дороге они всегда кушали отдельно от нас, это было нормально. Но сейчас у нас был вроде как совместный ужин. Тем более, у нас (и у Шуры особенно) накопилось много личных вопросов к Джамьену, которые мы и собирались задать ему за ужином.
-Ээээ….Товарищи, а чего это вы там уселись? – спросила я.
Они застенчиво посмотрели на нас.
-Если мы пришли на ужин вместе, значит мы ужинаем вместе, - твердо сказала я.
-Вы приглашаете нас присоединиться к вам? – спросил Джамьен.
У нас глаза на лоб вылезли. Все-таки к восточным церемониям привыкнуть невозможно! 11 дней в джипе, спали в палатке вместе, не далее, как сегодня утром чистили вместе зубы, поливая друг другу из кувшина – а как дошло до совместного ужина, так пошли церемонии.
-Конечно, приглашаем, - нашему удивлению не было предела.
Они застеснялись, как дети, и пришли за наш столик.
Мы чего-то ели – что-то вкусное, но я не помню что, пили пиво «Лхаса» и болтали.

Героем нашего стола стал Джамьен. Мы засыпали его вопросами о его жизни, а так как жизнь у него достойна отдельной книги, это настоящая эпопея, а не жизнь, то вопросов было много. Так много, что вопросы от Шурки «Был ли он пионером?» и «Встречался ли он с далай-ламой?» так и остались не освещены.

На улицах Жангму (вернее, на улице) было темно и тихо.
Мы сделали глубокий вдох и отправились на подвиги. Впереди была ДИСКОТЕКА.
На каких только дискотеках мне не доводилось бывать. На советских и антисоветских, трансовых и диско 80х, школьных и пионерских, провинциальных и пафосных, в центре Европы и на островах Юго-Восточной Азии, на сельских свадьбах и корпоративных вечеринках, на тематических и просто пьяных, в огромных ночных клубах и в маленьких саунах, на кораблях и в автобусах. Короче, повидала я за свою жизнь танцулек. Но НИЧЕГО даже отдаленно похожего на то мероприятие, на которое мы попали в Жангму, я не видела. Есть еще места на нашей планете, способные поразить мое воображение
На темных влажных улицах Жангму и вправду на каждом углу были вывески каких-то заведений. Вывески такие, я вам скажу, стремноватые – то ли подпольная курильня опиума, то ли приграничный бордель с трансвеститами – так сразу и не разберешь
Шура с Андреем стремительно ломанулись в первое попавшееся злачное место, я их еле остановила: - Камарады, это не «Шерпа».
-Джамьен сказал, что за углом, -начал спорить Андрей.
-За каким углом? Он сказал, что через два поворота и там будет гест-хауз «У Шерпа», - ответила я.
Эти двое уперлись – это здесь и все! А за поворотом темно и ничего там нет!
Еле-еле уговорила их все-таки сходить за поворот. А если там действительно ничего интересного не окажется, то всегда можно вернуться.
За поворотом оказалась автомастерская.
-Я говорил? – злорадно сказал Андрей.
-Еще один поворот, - проворчала я и потащила своих спутников за собой. В таких ситуациях на меня часто нападает упрямство Джека из LOST: «Блин, ну я же знаю, что прав, почему вы меня не слушаете? Так, мне плевать, я иду, а вы, если хотите – догоняйте».
Иногда это идет мне во вред, а иногда – как в Жангму – может сослужить и хорошую службу.
Едва мы прошли еще один поворот, как увидели гестхауз «У Шерпа». Сбоку мерцала жуткая, пошлейше-розовая вывеска Night Club. Таким же порнографическим светом были залиты ступени, ведущие круто вниз. На улице тусовалась толпа каких-то мутных локалов на мотороллерах.
-Пдц, - сказал Андрей, - Вы как хотите, а я туда не пойду.
-Давай хотя бы пройдем мимо, - заметила я. Джек во мне приутих, он и сам был озадачен.
Мы прошли мимо с равнодушным видом. Ну так, как будто просто прогуливаемся, а вовсе даже и не собираемся заходить вовнутрь.
-Я тоже туда не пойду, - вдруг сказала Александра Васильевна.
Офигеть ситуация! Я потеряла единственного союзника!
Мы прошли мимо заведения в обратном направлении. Опять с абсолютно индифферентным видом. Локалы смотрели на нас с большим интересом, а мы прогуливались.
Честно говоря, мне вдруг тоже стало не то, чтобы страшно, но так – неуютно. Вход в заведеньице напомнил мне древние фильмы с Брюсом Ли – в этих фильмах всякие нехорошие люди всегда собирались в подобных злачных притонах.
Опять прогулялись до автомастерской.
-Мы что, в отель идем? Спать укладываться? – с тоской в голосе спросила я. Душа требовала праздника, так, чтобы развернуться и свернуться, а эти штрейкбрехеры были готовы выбросить яркую коробку, даже не открыв ее.
-Да. – ответил Андрей.
-Да, - ответила Шура.
И тогда я остановилась прямо посреди темной мокрой улицы и сказала: - Ну, вы обалденные ребята. Я от вас тащусь. Мы же договорились. Вы испугались? Чего вы испугались?
Я была в ярости. Я всегда бываю в ярости, когда мои планы летят в тартарары по независящим от меня обстоятельствам.
Андрей скривился: - А что там делать? Хочешь, я тебе расскажу, что там будет? Там сидят пьяные жирные китайцы и бухают. Я туда не пойду.
Шура внимательно посмотрела на меня и сказала Андрею: - а Ирка разозлилась!
Я пожала плечами: - Ребята, уйти даже не посмотрев что там – это глупо! Ну, зайдем на 10 минут! Не понравится – сразу уйдем.
-Окей! Идем? – решительно спросила Шурка.
-Идем! – во мне опять проснулся Джек, и я пошла вперед.
Мы в третий раз подошли ко входу на дискотеку. Локалы смотрели на нас с удивлением – глядите, цирк сгорел, клоуны разбежались!
У входа на лестницу, тускло освещенную отвратительным розовым неоном, мы опять остановились. Я смотрела вниз – и не знала, что там может нас встретить. Хулиганы? Наркоманы? Проститутки? Якудза? Брюс Ли? Бандиты? Поножовщина?
А не один ли хрен? Живем один раз.
Я набрала полную грудь воздуха – и бесстрашно и решительно пошла вниз.

Едва я вошла в помещение, как меня буквально согнуло пополам от смеха. Я ожидала увидеть все, что угодно, но только не сельский дом культуры образца 70х годов прошлого века. Не очень большое помещеньице с маленькой авансценой, под стенками – низенькие столики, покрытые клеенкой в трогательные цветочки, древняя, словно вырезанная карпатскими столярами барная стойка с пыльными бутылками, допотопная светомузыка и диджей лет пятнадцати, выглядывающий из фанерной будочки. И никого!
Захлебываясь от смеха, я бросилась за своими друзьями, так и оставшимися на лестнице: - Гайз, пойдемте! ТАКОГО вы точно не видели.
Ребята пошли за мной – и точно так же рухнули от увиденного. У нас уже был не смех, а настоящая истерика. Майн готт, и мы боялись сюда зайти! Только с третьей попытки решились! Ну, это просто позор на наши седины!
Подвывая, мы сели за один из клеенчатых столиков и осмотрелись по сторонам. Здесь даже пахло, как в сельском клубе – пылью, пролитым пивом и клеенкой
У стойки околачивалось несколько местных молодцев лет двадцати, а на танцполе выплясывали штук пять девчонок – тоже местных. Вся эта публика выглядела…ну как обычно выглядит молодежь в сельском клубе? Вот так и выглядела. Китайские шмотки, прически, как из индийских фильмов и представление о красивой жизни, составленное, в основном, за счет телеканала MTV Asia. Но вместе с тем разница между нашей публикой и местной была огромна – эти ребята были трезвыми и очень дружелюбными. То есть, опасаться, что нам здесь настучат по шее пока не приходилось.
Мы заказали пиво.
-Мдаааа, - Андрей окинул «ночной клуб» долгим взглядом, - Когда наш мальчик приедет в Голландию, то у него там будет культурологический шок.
(Джамьен за ужином признался нам, что через три года планирует свалить в Голландию).
Андрюхино настроение улучшалось на глазах – его стало забавлять все происходящее, этот клуб и эти смешные девчонки на танцполе. А музыка! Какая на этой дискотеке была музыка! Детство босоногое мое - сплошное «Коко Джамбо» и прочие хиты столетней давности, выдаваемые здесь за самые модные ритмы современности.
Стали подтягиваться какие-то люди, местные, и сплошь – мужчины. В клубе было всего трое белых идиотов И всего две девушки, которые здесь не работали, а пришли потусить. Угадайте кто
Когда мы в очередной раз, ухахатываясь, сползли под стол, в клубе появился наш Джамьен. Подсел к нам, заказал выпивку - и понеслось.

Наверное, стоит сразу рассказать о том, что мне категорически не понравилось. Не понравилось мне то, что пиво здесь наливают в 100-граммовые граненые стаканчики. Пить пиво из таких стаканчиков – это просто, извините, полный п. Мало того, как только ты выпиваешь этот стаканчик, как к тебе тут же подходит девушка из работающих в клубе – то есть любая проходящая мимо девушка – и наливает тебе опять, потом берет стаканчик и начинает буквально тыкать тебе в лицо: пей, пей немедленно! Это реально бесит, особенно когда ты находишься уже в том состоянии, что пиво из ушей льется. Ну что поделать, такая у них консумация Джамьен заметил, что нас это бесит – и прогнал девчонок от нашего стола.
Я никак не могла поймать настроение и несколько раз порывалась сбегать в отель за водкой – пиво, повторюсь, уже лилось из ушей, но не вставляло ни разу, а заказать китайскую водку мы как-то не решались. О такой экзотике, типа джина с тоником или «Лонг Айленд Айс Ти» здесь слыхом не слыхивали, так что выбор спиртного был очень ограничен.
Шурка меня останавливала – не боись, щас все будет, приход догонит. На мои вопли: «Я танцевать не буду!» – она спокойно отвечала: «А прийдется!»
Местные девушки – как выяснилось позже, все они работали здесь танцовщицами – попытались строить глазки Андрею. Еще бы, такой большой красивый белый мужчина пришел!
А Джамьен пользовался здесь уже ставшим традиционным успехом
Наших кавалеров рвали на части, к нам же никто не решался подступиться– только заглядывались, хихикали, но стеснялись. Никто подойти не решался. Правда, а кто бы решился подойти, когда рядом сидит Андрюха с видом: «Не влезай, убьет» ??? Вот то-то и оно
Ну, чего? Пиво нам надоело.
-Пора, - сказала Шура.
И мы с ней пошли покорять танцпол.
И это было то еще шоу. Мало того, что я никогда в своей жизни не танцевала в горных ботинках, так я еще и нкогда не танцевала ТАК. Мы устроили какие-то русские народные танцы. Павами осанистыми, помахивая руками мы разошлись в разные углы совершенно пустого танцпола (с нашим появлением локалы сбились в группки у стойки, глядя на нас), а потом пошли в пляс по диагонали, друг навстречу другу, ну чисто ансамбль «Березка», ни дать ни взять. Хохма наступила посреди танца. Трое самых смелых местных парней долго и внимательно наблюдали за нашими танцами народностей, а потом присоединились к нам с теми же движениями, решив, что это охрененно модный танец, который положено танцевать именно под эту песню. Джамьен не выдержал – как это, чужие парни с его девчонками танцуют – и через минуту тоже уже танцевал с нами. А как только на танцпол вышел он – тут же подтянулись местные девчонки, ревниво разглядывающие нас с Шуркой – во что мы одеты, что у нас в ушах, какие прически и так далее. Было весело, просто дым коромыслом. Все вокруг пялились на нас с Шуркой, а нам было пофиг. Давно забытые детские ощущения, как будто ты пришел на танцы в чужой пионерлагерь или же пробрался на дискотеку в чужую школу – мы чувствовали себя приблизительно так.

Когда с нас уже дым шел, танцы неожиданно закончились, и мы вернулись за свой столик. Мы не знали, что нас ждет впереди. А впереди была…шоу-программа! Да-да, самая настоящая, ведь это ночной клуб!!!!
Слушайте, эта шоу-программа…У меня такой истерики не было никогда. Мы просто выли от смеха. Те самые девчонки, которые наливали нам пиво, и пацаны, которые маялись у стойки, переоделись в разные наряды – кто в непальские народные, а кто в шмотье в стиле индийского кино – и понеслась! Номер сменялся номером – народный танец с бубнами, постановочный танец из индийского кино – и так далее, и тому подобное. Народные танцы мне нравились – я люблю смотреть народные танцы. Но вот современные! Девчонки, накрашенные и причесанные под Ашварию Рай, в длинных парчовых платьях, а с ними – парни с начесами, как у Миттхуна Чакроборти в незабвенном «Танцоре диско», наряженные в джинсы и кроссовки – они старательно выплясывали на сцене с самым серьезным видом – и это была полная истерика. Особенно нам запомнился один парень. Он танцевал с таким суровым лицом и так швырял свою партнершу, что Шурка сказала: «У него такой вид, как будто только что на дембель вышел».
Клуб тем временем набился под завязку. Народу было – яблоку негде упасть. И сплошь – одни мужики. Некоторые – очень стремные на вид. Некоторые – очень пьяные. Я, как типичная советская девушка, тут же подумала, что это может быть опасным. Забегая наперед скажу, что более безобидной публики я в жизни не встречала.

Когда на сцене стали танцевать самый известный народный непальский танец (под классную народную песню, кстати), то пол-клуба подорвалось на ноги и пошло в пляс вместе с танцорами. Это было зрелище, я вам скажу! Андрей убить себя был готов, что не взял видеокамеру.
А за нашим столиком, тем временем, возник новый персонаж. Непальский друг нашегоДжамьена. Он представился, но я, хоть убейте, не могу вспомнить, как его зовут. Он был просто копией молодого Джеки Чана, поэтому мы сразу же намертво прилепили ему это прозвище. Джеки Чан все развлекал и развлекал нас беседами, а потом вдруг сказал: «Девчонки, сидите и никуда не уходите, щас все будет» - и смылся.
Через секунду наш Джеки Чан был на сцене. Он танцевал. Какие-то безумные народные танцы с бубнами. Очень при этом старался поразить наше воображение. И ему это вполне удалось.
Где-то в час ночи, когда шоу-программа все шла и шла, Шурка стала мне подавать знаки, что пора линять.
Каким-то неведомым образом, Джеки Чан эти знаки расшифровал и опять сказал, чтобы мы сидели и никуда не уходили. И смылся.
Товарищи, ровно через минуту шоу-программу остановили прямо посреди какого-то номера, ди-джей прошел в свою фанерную будку, и специально для нас опять началась дискотека. Мы с Шуркой сидели в шоке. Мы чувствовали себя как в какой-то передаче «Все для тебя», потому что в этот вечер ВСЕ было только для нас.
Довольный Джеки Чан вернулся: «Ну вот, чтобы вы не скучали и опять могли потанцевать».
После этих слов он решительно взял меня за руку и вывел на танцпол. Черехз секунду к нам присоединились Шурка с Джамьеном. Нагоцались мы, я вам скажу...
На нас пялился весь танцпол. Андрюха потом сказал, что не только танцпол – мы порвали весь ночной клуб, на мелкие кусочки.
Когда мы спохватились, часы показывали начало третьего ночи. Ну, ни фига себе, зашли на секундочку посмотреть С десяти вечера до двух ночи висели. И это при том, что наш день начался под Эверестом в семь утра
Наши партнеры откровенно расстроились от нашего решения уходить. Похоже, что они были готовы развлекать нас до семи утра.
Стали прощаться. И опять это была минута славы. Весь танцпол забыл про танцы и смотрел на нас. Андрюха наблюдал за всем немножко со стороны (это мы были непосредственными участницами событий) – и потом сказал нам, что на наше прощание смотрел весь клуб, мало того, наш Джеки Чан просто умирал от гордости от того, что он всю ночь протусил именно с нами.
Когда уходили, то пол клуба вывалило на лестницу нас проводить, только транспарантами «Please come back!» не размахивали…
Шурка и я шли по ночному Жангму и ржали, как маленькие. «Со мной такого не было со времен пионерского лагеря. Последний раз я так танцевала в 15 лет» - сказала Шура. Я поковырялась в памяти и решила, что я, пожалуй, тоже.
А напоследок аццки отжог Андрюха.
Когда мы уже поднялись в номер, он вдруг сказал: «Пойдем обратно, я не натанцевался».
«Андрюха, ты чего? Я спать хочу!» - упрямилась я.
«Ага, вы там напрыгались, а я – нет».
Я удивилась: - Так почему ты к нам не присоединился?
И тут Андрей выдал: - Я же стерег ваши сумки, пока вы танцевали с мальчишками. Как бы это выглядело, если бы я пришел к вам и сказал: «Так, вон ваши сумки, я тоже танцевать хочу». Я просто решил вам не мешать.
Вот такой у меня муж Самый деликатный и внимательный муж в мире

Вот так и был поставлен финальный аккорд в нашем тибетском приключении. А Жангму я запомню на всю жизнь, честно

дальше, в Читван