Об Индии и индийской культуре, самостоятельных путешествиях по Азии и пути к себе

Бенарес [Варанаси] -2

Бенарес... Что за город внутренних контрастов и психических чудес!
Недаром индусы не считают его основанным на земле, как обыкновенные города, а дивным лотосом, распустившимся на кончике трезубца Шивы. Оттого-то из жаркой Бирмы и с севернаго нагорья сюда стекаются жаждущие святыни, неутомимые путники: наряду с бродягами-нищими, очень состоятельные азиаты (быть может, отчасти привлекаемые торговыми выгодами?), туземные сановники в опале, родовитые изгнанники и т. д. идут в эту столицу шиваизма поправить дела, успокоить совесть, замолить грехи, наконец, забыться...

Магическая Индия сурового обряда и детской веры трепетом жизни объясняет здесь окаменелую старину. Несчетныя суммы денег расходуются здесь на богоугодныя постройки, на высокомерное жречество; особенно много тратится таким образом язычниками во дни их именин (т.-е. во время празднеств в честь кумиров, чье имя кто носит): брамины, по возможности, щедро одаряются серебром и рисом, между тем как слепые и калеки не знают отказа, со стороны именинников, в получении пищи. Прежний главный вождь маратов (Пэшва в Пуне, сравнительно невдалеке от Конканскаго побережья) при подобных принципиально обязательных для него торжествах вручал бенаресским беднякам сразу по несколько десятков тысяч рублей. Епископ Хебер, - наблюдательностью и мнениями котораго европейцы действительно могут дорожить, - именно тут, стоя у Ганга, среди грубых с виду иноверческих мольбищ, почувствовал, что Бог - и над этими пестрыми толпами, что Его неведомые избранники пребывают и здесь... До того велика и животворна в человеке сила милосердия!
Когда означенный архипастырь осматривал местныя кумирни, народ венчал его гирляндами цветов. С одинаковым радушием встречают и провожают наши сибирские инородцы-ламаиты наших искренно ими чтимых преосвященных.
По любопытному замечанию Хебера, в его время индусы почему-то ожидали даже приезда в страну патриарха Цареградскаго.

Большое пространство, опоясывающее Бенарес, считается наравне с ним священным. Оно пересекается чтимою богомольцами дорогою (Панч-Коси), которая ни в одном пункте не отдаляется от города свыше как на 17-18 верст. По ней разсыпаны безчисленныя маленькия кумирни. Населяющие их истуканчики, по мнению толпы, неусыпно пекутся о благостоянии, чистоте и устойчивости соседняго религиознаго центра. Полоса связывающаго их пути сама по себе обладает поэтому чудесными свойствами. По бокам ея (за чертой бенаресскаго округа) - земля как земля. Прах же "Панч-Коси" есть уже святыня. Шествующие по ней, обитающие между нею и прибрежными мольбищами - тем самым спасаются, чувствуют себя внутренно обновленными. Даже мусульмане и европейцы, даже тяжкие преступники и презреннейшие парии проникаются здесь на месте "божественной атмосферой", осеняются Шивою, становятся желанной частицей гордаго, браминскаго мира. И здешние горожане находят нужным, на благо душе и телу, по крайней мере, дважды в год пройдти босыми ногами (предварительно искупавшись) по знаменитой дороге. Ехать по ней не подобает: ни возраст, ни положение не дают права воспользоваться повозкой, ослом, конем, верблюдом, слоном. Только больные и калеки прибегают к чужой помощи для передвижения.
Совершающим переход запрещено жевать пряные листики, до которых индусы - такие охотники, брать у кого-нибудь пищу или воду, ссориться, браниться и т. д. О поддержке "Панч-Коси" заботятся английския власти, охотно простершия бы свое вмешательство и в неурядицу переполненных народом улиц "города богов".

Если бродить по городу и наблюдать, из производств наиболее бросаются в глаза изделия туземных медников, которые справедливо известны по целой Индии, так как вполне удовлетворяют широким потребностям масс, стекающихся к Гангу для обрядовых омовений и запасания его водою. Сосуды, употребляемые для этого, чаши и блюда, подсвечники и лампы, колокольчики и курильницы, особенно же так-называемыя "лоты" (своего рода кувшины и тазы) красиво отчеканиваются и весьма любопытны тысячелетнею выдержанностью своих изящных форм. Диковинная страна как бы сохраняет в мельчайших подробностях доисторическия очертания внешняго быта, подобно недрам земли, где окаменелыми наслоениями покоятся давно отжившия флоры и фауны. В традиционном начертании религиозных символов и божественных образов на меди своей обыденной утвари индус естественно видит родную глубочайшую старину, читает священную для него мифологическую повесть.

Город, излюбленный Шивой, не только является своего рода Меккою индуизма и Афинами браминской учености, но и местным Бирмингамом, хотя и сильно павшим за нынешнее столетие от западнаго губительнаго влияния.
Золото, серебро, железо искусно и дешево обрабатываются терпеливо-прилежною рукой, тщательно и со вкусом орнаментируются, испещряются узорами - тонкими, точно жилки растений, и причудливо-нежными, точно пестрыя крылушки птиц. Кроме того, тут изготовляются в большом количестве не уступающия ахмедабадским парчевыя ткани, шелка, муслин, чепраки и седла, оружие с дорогою насечкой и т. п. Скопление богомольцев в некоторыя времена года, - причем первые крезы страны или сами наезжают сюда, или присылают блестящих представителей, - конечно, сторицей окупает, а главное окупало в прежнюю, более цветущую пору благородный труд горожан, посвятивших себя тайнам древней металлургии, при помощи одних примитивнейших инструментов (маленьких молоточков или даже часто простых гвоздей), благодаря врожденной чуткости в деле воссоздания художественных предметов, над которыми нередко внимательно сидят бок-о-бок и седой старик в очках, и способный мальчугашечка, с детства присмотревшийся к занятиям своей касты.

Когда видишь вблизи работу бенаресских медников, положительно любуешься ея прочностью, цветом и звучностью чекана, - что объясняется качествами сплава, который состоит из ртути, цинка, олова, жести, железа, меди, золота и серебра. За то какой тэмбр, какие отливы! Немудрено, если покупателями оказываются, между прочим, Европа и Америка.
В числе подобных вещей, предназначаемых для сбыта, не последнее место занимают различныя принадлежности языческаго культа и божки всевозможнаго вида и величины, далеко не отвечающие западным понятиям о возвышенном и прекрасном. Правда, что и работаются они в массовом количестве, причем в этом производстве, в свою очередь, одинаково заинтересованы столяры, каменьщики, даже гончары, лишь на сутки лепящие идолов из глины! Верующие им молятся и потом тотчас топят куски такого обожествленнаго вещества.

Здания, составляющия безконечную набережную Бенареса, в сущности являют из себя сплошную вереницу башен и стен необыкновенной крепости и высоты. Золотистые каменные фасады, отражающие трепет солнца, многоэтажны и вообще давят размерами, потому что каждая пядь земли над лоном "священной" влаги дороже драгоценных металлов и преисполнена мистическаго значения. Всякому радже или богачу-браминисту лестно построиться или просто поселиться в непосредственной близости Ганга. Оттого-то над его побережьем так круто и возносится город языческих храмов, центр языческаго благочестия. Только одна подробность должна (в глазах истиннаго шиваита или вишнуита оскорблять богомольца своими резкими как диссонанс очертаниями, это - минареты мечети Аурангзеба, словно парящие воплощенною победою ислама над отвратительными для него приречными мольбищами идолослужителей: протест односторонне понимаемаго единобожия против избытка пантеистических чувств у народов, живущих вечно творящею фантазией!
Фанатик-Могол, временно дохнувший разрушением на мирный Бенарес и даже переименовавший его в Мухаммадабад, представляет собою в общем уродливое исключение из числа мудрых мусульманских правителей северной Индии, которые чаще всего воздерживались от насилий над духовной жизнью коренных элементов страны. Хотя поверхностно изучавшие историю края считают завоевателей из Турана грубейшими иконокластами, безпощадными врагами памятников древне-языческаго искусства, но этот взгляд теперь все более и более признается ошибочным. Султаны умели быть веротерпимыми по отношению к созданиям иновернаго зодчества и обыкновенно довольствовались осквернением кумирен кровью "священных" коров, с обращением первых в мечети.
Хотя Бенарес и подвергся сравнительно ожесточенному натиску ислама, сторонники последняго тем не менее играют ничтожную роль среди местнаго браминскаго "благолепия": индуизм заразил собою на Ганге религию "пророка" Магомета. Исповедующие ее одинаково с язычниками преспокойно совершают омовения в реке у тех самых "гат", где чтимые народом аскеты-гяуры добровольно топились в обожествляемых струях или откуда они прямо (огненными языками) возносились на небо, - где каждый камень, каждая влажная ступень отмечены каким- нибудь чудом, какою-нибудь подробностью из соприкосновения многообразных богов и богинь с местными "святынями", с шиваито-вишнуитскими центрами молитвы и покаяния.

Читать дальше


Комментариев : 0

Напишите отзыв или вопрос

Укажите email для уведомлений об ответе (не показывается).
Р
д
б
в
с
Введите код без пробелов, учитывая регистр