У святилищ Эллоры, Кайласанатха

У круто ниспадающаго подножия горы, когда спускаешься к Эллоре, возвышается странная, причудливая скала. Чем ближе к ней подходишь, тем непонятнее кажутся очертания этой издали как бы безформенной глыбы. Она поражает симметричными неровностями поверхности и глубокими сквозными отверстиями, проникающими ее с разных сторон: однако, чем больше всматриваешься в ея внешний вид, тем яснее сознание, что это - пагода, притом не простая пагода, а знаменитый дворец бога Шивы "Кайласа".

Перед нами - памятник монолитическаго характера: все высечено из одной и той же колоссальной массы камня, искусственно отделеннаго от матери-горы. Часовенки, терассы, пирамиды, маленькия колокольни, лестницы, статуи, обелиски, львы, слоны, как стражи святилища... Какая волшебная сила вызвала их к бытию, вдохнув жизнь в бездушную громаду? Размеры сооружения по истине грандиозны. Один двор вокруг занимает около полудесятины. Сам по себе храм-утес измеряется десятками саженей в длину, ширину и высоту.
Уж если в Европе дивятся терпению убогого китайскаго ремесленника, делающаго редкостныя безделушки из кусочка слоновой кости, - то чту сказать о художниках, пересоздавших часть целой холмистой гряды, с целью послужить своим богам и ослепить творчеством толпу их пламенных ревнителей? Спрятанныя в теснине, под горой, покинутыя многочисленным жречеством и, отчасти заглохшия кумирни в своем величавом одиночестве и безмолвии производят на зрителей сугубо сильное впечатление.
Сколько ни всматривайся, скрепление камней незаметно. Ни один на другой видимо не опирается. Они словно предвечно и органически связаны. Постройка по цвету отнюдь не отличается от всего ее окружающаго, будучи такой же коричневой, как и простирающаяся смежно с ней, убегающая в соседнюю равнину цепь возвышенностей. На стенах почти не видишь прикосновения заботливой руки человеческой. Люди - как бы чужды этому загадочному созданию; оно точно само зародилось и встало среди однородной с ним природы Деккана.

Но впечатления обманчивы: согласно данным индийской археологии, такие же памятники существуют на открытых местах, и, между прочим, в совершенно иной обстановке - напр. на берегу моря. Подобный храм находится в Мадрасском президентстве - в Махавелли-поре и принадлежит к так-называемым сооружениям "дравидскаго" архитектурнаго стиля, который в сущности имеет близкое соотношение с ассиро-вавилонским. Историческая связь пока неясна, но догадки о степени их далеко не случайнаго сродства основываются во-первых на исконном торговом общении Малабарскаго побережья с Персидским заливом и Месопотамией, а кроме того на несомненном прибытии дравидян (неизвестными пока путями) с далекаго северо-запада. В Белуджистане до сих пор еще удержались элементы в населении, у которых разговорная речь близка к господствующему языку южной Индии.

Когда сквозь скалистый притвор приближаешься к "дворцу Шивы" изваяния кроткой богини Лакшми на лотосе, грозноликие каменные стражи-хранители (dwarapalas) по обеим сторонам кумиренных врат, сдвигающаяся по бокам высь холмов наряду с непосредственным созерцанием вырытой в их же сердце художественной громады, - все гораздо сильнее захватывает душу животрепещущим интересом, чем пещеры Элефанты: там зодчество не стремилось закружить посетителя в лабиринте своих низведенных на землю верований и грез - тут, наоборот, каждый камень, каждая плита, каждый уголок дивнаго сооружения проникнуты глубоко сокровенным смыслом, коренящимся в доисторическом мировоззрении, гласят о легендарных подвигах и борьбе сверхъестественных существ, заставляют зрителя всматриваться и вдумываться в такия загадки бытия, о которых иначе не легко бы возникало и представление.

Кайласа иначе называется "Ранг Махал". По мнению археологов, капище воздвигнуто в средине VIII века нашей эры. Предание гласит, что приблизительно полтора столетия спустя некий больной раджа (по имени Элу), из среднеиндийскаго, некогда цветущаго города Эличпура, нашел здесь исцеление у водоема, уцелевшаго до сих пор у местечка, названнаго впоследствие Ируль или Эллорой.
Удивительное сооружение состоит из четырех этажей. Все они слегка незакончены в отделке. Хрупкий мостик, перекинутый от центральнаго храма к одному боковому, приделу, обрушился.

...Мы подымаемся на длинную галлерею, любуясь скульптурой по стенам. Резьба в скале местами так тонка, как будто бы она была деревянною. Своды, искусно высеченные над нашею головой, изогнуты точно ребра. Работа ваятелей, украшавших фасад здания, воспроизводит сцены из Махабхараты и Рамаяны. При беглом обзоре памятника нет возможности останавливаться над деталями разных мелких, но сложных групп и хитросплетениями орнамента. Набираешься общих впечатлений, ищешь чего-нибудь цельнаго по замыслу и исполнению.

Мы входим дальше и дальше в храм-утес. Перед глазами развертывается настоящий каменный пантеон, языческий мир в его причудливейших и довольно грубых формах. Вот четверорукая богиня Аннапурна ("насыщающая") с четками и чашей, бывшая радетельной хозяйкой Шивы, когда он, в образе нищаго, скитался по земле.
Вот Кришна с раковиной и мечем, наступивший ногой на страшную гадину Калийю. Таинственно-безмятежный Вишну изображен отдыхающим на огромной морской змее с лотосом, произростающим из его чрева, и четвероликим Брамой, проявляющимся в этом дивном цветке. Тот же Брама виден еще иногда или верхом на своем священном гусе, или с трезубцем, луком и колчаном в качестве правящаго солнечною колесницей, запряженной олицетворениями мудрых Вед; шестирукий Шива устремляется на ней в борьбу против демона Тарака.
На стенах Кайласа, что ни шаг, всплывают новые образы, воплощенныя в камень умозрения: здесь божество, в виде кабана, клыками пытается поднять сушу над поверхностью всеобъемлющих первозданных вод. Дальше получеловек-полуптица Гаруда, истребитель пресмыкающихся, тащит равнаго ему по силам небожителя Вишну на своей могучей спине. В другом месте последний, под именем Нарасимха, представлен с львиной головой и свирепо разрывает нежными руками, в запястьях, лежащее у него на коленях жалкое тело одного полубога, испугавшаго и разгневавшаго богов чрезмерным могуществом и властолюбием. Чем объяснить смесь наивности, глубокомыслия и ужаса?!

Согласно верованиям простонародья, Шива некогда кормил свою богиню и сыновей (Ганешу, бога мудрости и богатства, и Картикейю, бога войны), выпрашивая подаяние в одежде факира. Но предавшись не в меру страсти опьяняться, он пренебрег семейными обязанностями, так что его жена Парвати дошла до крайности и для утоления голода пришлось даже съесть "крысу и павлина", - преданных животных, на которых ездили вещия дети грознаго божества...

Тогда богиня чарами добыла пищу, заставив ее исчезать из чаши мужа, как только туда опускалась обычная милостыня. Наконец Шива измученный, изнуренный добрел домой и, о чудо! был накормлен прозорливой супругой, получившей за это прозвище Аннапурны. В неистовом восхищении он прижал ее к груди с такою силою, что оба они слились в одно существо двойнаго пола (Арданаришвар).
Голова кружится от обилия и полноты мифологическаго строго продуманнаго и совершенно непостижимаго материала...
Бытовыя особенности индийских средних веков случайно отразились тут и там на внешней стене капища: напр. изваяна рать, идущая в бой... иные воины - на слонах, иные - на колесницах. Страница в камне из Махабхараты!

Едва успеешь запечатлеть в памяти подобную характерную картину древняго похода, как уже стоишь перед коленопреклоненною фигурой изувернаго десятиглаваго Цейлонскаго царя Равана, добровольно отсекающаго себе одну из голов в знак благоговейной жертвы кровожадному Шиве.
Вырезанные вдоль Кайласа кумиры самобытны и странны до невероятных пределов: у бога-солнца растут напр. лотосы из рук, а в ушах у него - серьги. Другия божества - в диадемах, в высоких тиарах и браслетах. Над некоторыми группами изумительна тонкость резьбы, передающей формы тропической растительности.

Если переступить порог внутренняго центральнаго святилища, и подняться в верхний этаж, внимательно обходя искусственно одухотворенную скалу, то нельзя не залюбоваться на низкий потолок могучаго по размерам храма, - некогда, как говорят, украшенный цветными узорами, которые будто бы исчезли от разведенных мусульманами огней в черте ненавистнаго им капища: может быть, это - лишь народное тенденциозное сказание и дело проще объясняется небрежностью самих богомольцев, подолгу остающихся здесь иногда под сенью глубоко чтимых кумиров и зажигающих по ночам пучки соломы, чтобы греться среди сырых и холодных плит, или дымом отгонять насекомых и отпугивать хищное зверье когда оно подкрадывается к грандиозному памятнику дивных времен, сочетавших творческий порыв с горячей искренностью простодушнейшаго верования.
Читать дальше о буддийских храмах