Индийские традиции в российской культуре (XII-XIX вв.)
Россия между Востоком и Западом – это утверждение ни у кого не вызывает сомнения и является ярким свидетельством того, что в нашем отечестве удивительным образом соединены две органически разные культуры. Интерес России к Востоку, а особенно к Индии, был изначально велик.
Сама по себе эта сложная проблема до сих пор не исследована с должной глубиной. В то же время именно период от раннего средневековья до конца XIX в., на наш взгляд, в определенной степени исследован отечественными специалистами. К сфере культурных связей относятся как официальные контакты на государственном уровне, так и народные культурные заимствования и общения на уровне различных былин и легенд, еретических, противоречащих официальной церкви учений, ревнителей “старой веры”. И такие тенденции и стремления не были случайными. Было понятно, что многое в культурах, и в том числе духовных, России и Индии переплеталось. В то же время Восток для русских людей оставался загадкой, порождая множество красивых и не лишенных социального смысла легенд и поверий.
Оставим в стороне чисто торговые отношения между Русью и Индостаном. Они имели место уже с IX-Х вв.1 По вопросам духовных, литературных заимствований и передаче порой объективной, а порой фантастической информации о религиозных и культурных традициях Индостана, советские индологи опубликовали большое число научных трудов. Остановимся на наиболее ярких и заметных примерах.
Уже к XI в Россию попадает большое количество описаний и хроник из Византии и Болгарии, в которых представлены часто отнюдь не фантастические материалы, главным образом об обычаях и религиозных традициях жителей Индии. На Руси пользовалась популярностью “Повесть о Варлааме и Иоасафе, царевиче индийском”. Это было переложение на русский язык известной легенды о Будде. Центром произведения был сюжет об отказе индийского принца от жизненного благополучия и уходе в пустыню, проповедь непричинения зла другим людям. Такие идеи оказались весьма близкими средневековой христианской морали. Иоасаф и Варлаам-пустынник были причислены к лику святых как католической, так и православной церквями. В дальнейшем эту повесть помещали в различные духовные сборники и хронографы в России даже в XVII и XVIII вв. Как мы видим, эта традиция имела весьма глубокие корни2. “Повесть” послужила основой для ряда сочинений нескольких русских авторов (В. А. Жуковский, А. Н. Майков).
В ряде духовных произведений, пришедших на Русь из славянских земель, было “Хожение Зосимы к рахманам”. Описание жизни высшей индийской варны взято из античных источников и переложено в соответствии с христианским пониманием благочестия. Распространение идей о праведной жизни индийских нагомудрецов было связано с богословскими дискуссиями в российских религиозных и церковных кругах. Книжник Ефросин в XV в. опубликовал “Слово о рахманах и о предивном их житии”. Отмечалось нестяжательство и аскетизм “рахманов” как пример для подражания русских людей3. Известный Максим Грек, наоборот, критиковал “рахманов” как носителей ложного учения.
Само слово “рахман” стало корнем отдельных понятий в русском языке. В малороссии это слово означало “праведник, нищий”. В Смоленской и Калужской областях прилагательное “рахманный” означало “смиренный, простодушный, чудной” (отсюда произошла и фамилия известного русского композитора С.Рахманинова)4.
Однако существуют более глубокие заимствования в русской духовной культуре из индийской традиционной философии. Это прежде всего “Сказание об индийском царстве”, русская версия которого получила распространение в XIII в. Сюжетом этого произведения считается переписка “белого индийского царя Иоанна” с византийским императором Мануилом Комниным. В тексте имеются совершенно фантастические данные о далекой и богатой стране, но заметна и большая духовная нагрузка. Царь Иван оказывается не только благочестивый государь, но и православный христианин. Его устами утверждается принцип богоданности самодержавной власти. “… Оттого у нас в земле пошли от святой главы от Адамовой… оттого зачадились князья-боре – от святых мощей от адамовых… оттого крестьяни православные от свята колена от Адамова”. Эти утверждения – явные заимствования, конечно античных авторов, из гимна священной книги индусов “Ригведы” о происхождении варн и каст5. О большой роли “Сказания” в развитии российской религиозной мысли писали русские авторы в конце XIX в.6
Не избежал индийского влияния и заимствований и российский фольклор. Источником для такого рода заимствований была повесть, уходящая своими корнями в Индию: “Стефанит и Ихналат”. Это было переложение книги жизненных наставлений “Панчатантры”. Книга была переведена с санскрита на персидский и арабский языки, а с этих источников – на греческий, а затем на старославянский. Списки сказания получили распространение на Руси в XV – XVII вв.7 Представленные в них басни имели антистяжательский характер и оказали влияние на баснетворчество в России в более позднюю эпоху.
Не избежали такого воздействия и русские былины как ранние, так и поздние. Богатая индийская страна – частый сюжет в их содержании. Это былина о Дюке Степановиче, кто расхваливал богатства своей родины перед киевским князем Владимиром. Индия упоминается в архаической былине о Волхе Всеславовиче. Как известно в Индию ездил торговать новгородский гость Садко8.
Интерес для исследователей представляет использование отдельных идей древней индийской традиции идеологией российского раскола, который стал началом исторического переворота в народном сознании. Это был отказ от признания русских царей богопомазанниками. У раскольников и староверов за свои антинародные деяния практически все цари династии Романовых заслужили “печать антихриста” (начиная с Алексея Михайловича)9. Появляется требование посажения на престол доброго бого-боязненного царя. За эту идею, в защиту народной веры прибегали к самосожжению в эпоху Петра I и Екатерины II тысячи раскольников. Очищение огнем – это важнейший ритуал и символ древнеиндийских религий индуизма, буддизма, джайнизма, который был в общем-то не свойственен официальному российскому православию.
Наиболее известным сюжетом из произведений такого рода является так называемая “Беловодская легенда”, имеющая своим первоисточником “Сказание об индийском царстве” и белом индийском царе Иоанне10. В этой легенде нашла свое отражение вековая утопическая мечта народных масс о “земном рае” который якобы лежит на Востоке, в Индии. Еще великий киевский князь Владимир-Креститель отправил своих посланцев, в “Заповедную страну”, где нет “татьбы, воровства, пакости”, где “земные плоды всякия весьма изобильны бывают”. Эти мечты нашли воплощение в деятельности многих старообрядческих сект в России в ХVIII – XIX вв. Это был исход целых групп раскольников в Прикаспийские степи в Восточную Сибирь, прилегающие страны в поисках заповедного “беловодья”. До сих пор существуют общины-деревни русских старообрядцев на территории Монголии, Манчжурии, Синьцзяна в Китае.
Архивы НКВД и КГБ свидетельствуют о том, что это движение не прекратилось и в первое десятилетие советской власти в нашей стране. Это деятельность секты бегунов или странников, основателем которой считается беглый солдат Ефимий (1772 г.). Члены секты отказывались от любых форм сотрудничества с государством и официальной церковью. Они принимали обет безбрачия и невладения имуществом. Постоянное передвижение давало им возможность сохранить свою моральную чистоту и получить посмертное спасение. Центром движения стал русский север, территории Костромской и Ярославской губерний, Алтай, Прикаспийские степи. Здесь странники соприкасались с носителями буддийской веры калмыками, бурятами, монголами. В XIX веке, называя себя истинными христианами, бегуны по существу превратились в буддистов. Они совершали многолетние паломничества в поисках святой страны Шамбалы, доходили до Тибета и его исторических святынь. В 20-е годы в костромских лесах наставником такой общины был старец Никитин. Он побывал в Лхасе, священном городе буддистов и индусов Бенаресе в Индии. Никитин представлял своим единоверцам таинственные письмена на деревянных табличках, учение о солнце и его ритмах, системе развития способностей человека. Явки секты были разбросаны по всей стране. Наученные горьким опытом гонений во времена царского самодержавия сектанты вели конспиративный образ жизни.
Мы познакомились с отражением индийской духовной культуры в народной памяти за многие века. Теперь остановимся на заимствованиях такого рода в официальной “дворянской культуре”, которая начинает складываться в ХVII в. Интерес к Индии высших сословий России был вызван не только чисто духовными исканиями, но и интересом купечества и дворянства к развитию прибыльной торговли с Индией. В ХV-ХVI вв. был установлен торговый путь в Индию через Волгу и Каспийское море. Россия выступила в качестве посредника (вывозились шелк-сырец, пряности) в поставках оптом в Англию и другие европейские страны. Россия сохраняла государственную монополию на эту отрасль внешней торговли. За этот промежуток времени в Индии побывало большое количество русских торговых людей. Записки о своем “хожении за три моря” в таинственную Индию оставил нам тверской купец Афанасий Никитин, который совершил это трудное и опасное путешествие в 1471-1474 гг.12 Судя по данным записок, русские люди хорошо представляли путь по суше и по морю в заповедную страну. С позиций частного наблюдателя тверской купец повествует нам о религиях и культовых местах Индии. Известно несколько списков “Хожения”. Как известно в научный оборот это произведение ввел великий русский историк Н.М. Карамзин. Однако можно согласиться с тем, что записки Афанасия Никитина не были известны широкому кругу культурных людей на Руси13.
Но были и другие материальные источники познания индийской духовной традиции. Это действующая в XVIII в. торговая община выходцев из Индии в Астрахани, которая имела свой собственный храм в городе и свободно отправляла религиозные обряды индуизма.
Переломным в сфере культурных и экономических контактов с Индией уже на официальном уровне стал “век Екатерины II”, последние десятилетия XVIII и начало XIX вв. Участились поездки русских людей в Индию. В 40-х гг. дважды побывал в Индии А.Д. Салтыков, публицист и художник. Были изданы его путевые очерки14. Другой русский путешественник А.Г. Ротчев в 1937-1938 гг. объехал всю Индию верхом15. Однако развитие российской индологии как науки начинается с имени Г.С. Лебедева, лингвиста, музыканта, актера, который жил в Индии как частное лицо в 1785-1797 гг. Он был свидетелем многих событий британской колониальной экспансии в древней стране. Его научный труд и познакомил российское общество с достижениями духовной, культуры Индии, ее этнографией и языковыми системами16.
В дальнейшем в Санкт-Петербургском и Казанском университетах развивается в 40-50-е гг. XIX в. отечественная санскритология, пионерами которой были Ф. П. Аделунг и О. Н. Бетлинг, каждый издал многотомный санскитско-русский словарь. Окончательное формирование в 60-80-е гг. XIX в. отечественной научной индологии связано с именем И. П. Минаева, посетившего Индию, опубликовавшего ряд лингвистических и исторических трудов. В 90-е г. проходила научно-педагогическая деятельность учеников И. П. Минаева С. Ф. Ольденбурга и Ф. И. Щербат-ского, занимавшегося исследованиями в области индийских религий и языков. С 1897 г. в Санкт-Петербурге начинает издаваться всемирно известная “Библиотека буддика”17. В целом в области изучения Индии Россия стояла на передовых рубежах того времени.
Как мы видим, многие факторы способствовали обращению многих выдающихся русских литераторов к индийской тематике уже с конца XVIII в. Н. М. Карамзин перевел на русский язык отрывки из всемирно известной драмы Калидасы “Шакунтала”. В. А. Жуковский переводит и комментирует древнеиндийский эпос “Махабхарата”. Известны “индийские мотивы” в творчестве А. Фета, С. Надсона и др. Значительные материалы об Индии и ее духовных учениях постоянно публиковались в журнале “Отечественные записки”. Видные российские публицисты и писатели В. Г. Белинский, Н. А. Добролюбов, Н. Г. Чернышевский неоднократно обращались к ситуации в Индии, делали попытки осмыслить ее роль в развитии мировой цивилизации18. Российская общественность осудила жестокое подавление британскими колониальными властями вооруженное восстание индийского народа в 1857-1859 гг.
Особое внимание у исследователей-литературоведов привлекает индийское влияние и его реализация в творчестве А. С. Пушкина. Великий русский поэт серьезно занимался изучением индийского эпоса и духовных учений, использовал эти материалы в своем поэтическом творчестве. Яркий пример – это знаменитая поэма “Руслан и Людмила”19.
Как известно, в западных странах в последней трети XIX века развивалось реформаторское течение “синтеза” мировых религий для целей морального обновления человечества. Большой интерес для мыслителей представляли высказывания индийских реформаторов индуизма Рамакришны и Вивекананды20. Россия не избежала таких влияний. Как известно, именно З. П. Блаватская стала одним из основателей теософского учения. Ее идеи были восприняты в западных странах и США21. В России за распространение своих взглядов ей грозили каторжные работы.
Гигант мировой пацифистской мысли Л. Н. Толстой, критик догм православного христианства, многие свои идеи почерпнул из индийских источников (буддизм, идеи Рамакришны и Вивекананды). Его философские произведения были популярны не только в России, но и далеко за ее пределами22.
В конце XIX – начале XX вв. развернулась художественное и философское творчество Н. К. Рериха, скрупулезного исследователя духовных достижений Индии, сторонника “духовного синтеза” Востока и Запада.
Как мы могли убедиться – пласт влияния Индии на протяжении всего развития государства и общества российского весьма заметен и объемен. Горы и моря не смогли помешать восприятию российским обществом индийского духовного феномена. Его роль в истории российской культуры еще предстоит оценить в полном масштабе.
1 См.: Тихомиров М. Н. Средневековая Россия на международных путях. М., 1966, с. 114-115.
2 См.: Вигасин А. А. Представления об Индии в Древней Руси. // Индия 1981-1982. Ежегодник. М., 1983, с. 280.
3 См.: Александрия. Роман об Александре Македонском по русской рукописи ХV в. М.-Л., 1969, с. 143-145.
4 Вигасин А. А. Указ. соч., с. 282.
5 Там же, с. 281.
6 К примеру: Истрин В. М. Сказания об индийском царстве. М., 1893.
7 См.: Стефанит и Инхалит. Средневековая книга басен на русском языке по русским рукописям ХV-ХVII вв. Л., 1969.
8 См. подробнее: Древние российские стихотворения, собранные Киршей Даниловам. М., 1977; Новгородские былины, М., 1978.
9 См.: Никольский Н. М. История русской церкви. М., 1985, с. 160.
10 Чистов К. В. Русские народные социально-утопичес-кие легенды. М.,1967.
11 См.: Шишкин О. Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж. М., 1999, с. 87-93.
12 См.: Никитин А. Хожение за три моря. М., 1980.
13 См. подробнее Семенов Л. Л. Путешествие Афанасия Никитина. М., 1980.
14 См.: Люстерник Е. Я. Русско-индийские экономические, научные и культурные связи в XIX в. М., 1966, с. 127-128.
15 См.: Ротчев А. Г. Воспоминания русского путешественника. М., 1991.
16 См.: Лебедев Г. Беспристрастное созерцание систем Восточной Индии брагменов, священных обрядов и народных обычаев. СПБ., 1805.
17 Челышев Е. П. Индийская тема в русской и советской культуре. // Индия 1985-1986. Ежегодник. М., 1987, с. 304-305.
18 Там же, с. 306-307.
19 См.: Белкин Д. И. Индийские мотивы в творчестве А.С. Пушкина. // Индия 1983. Ежегодник. М., 1985, с. 348-349.
20 См.: Рыбаков Р. Б. Буржуазная реформация индуизма. М., 1986.
21 См.: Бессмертный Лотос. Слово об Индии. Сост. А. Н. Сенкевич. М., 1987, с. 54-57.
22 См.: Шифман А. И. Лев Толстой и Восток. М., 1971, с. 113-114.
23 Шишкин О. Указ. соч., с. 23-26.
Комментариев : 0
Напишите отзыв или вопрос