Отпечатки ладоней на камнях Джасвантх-Тхада

Правители Раджастана по дороге в мир иной нуждались в попутчицах...
Западнее Джайпура стоит небольшой городок Аджмер. Этот внешне ничем не примечательный, пыльный городок, совсем село по индийским меркам — всего-то полтора миллиона — на самом деле скрывает в себе одну из самых главных мусульманских святынь Индии — дарга (мавзолей) жившего в XII веке суфия и шейха Хваджи Муинуддина, основателя одного из самых влиятельных в Юго-Восточной Азии суфийских орденов — чиштие.

Любопытно, что в тот момент Аджмер был вообще-то столицей влиятельного раджпутского клана Чауханов — город и назван-то в честь их раджи Аджайе. Хотя большинство раджпутов не мусульмане, но и они одобрительно относились к деятельности Хваджи Муинуддина.

Сейчас Аджмер заполнен мусульманами-паломниками — их тут все время очень много, как в Мекке во время хаджа. По дороге к дарге надо обязательно купить специальную мусульманскую шапочку. Всего за месяц до моего приезда, 11 октября 2007 года, здесь был крупный теракт, от взрыва бомбы погибли два человека и около десятка были ранены, и теперь всех подозрительных визитеров с подозрительными предметами вроде фотоаппарата — ведь это вполне может оказаться замаскированная бомба! — не пускают.

Мусульмане Индии считают, что семь поездок к могиле суфия «равны» одному хаджу. На задворках специальной мусульманской гостиницы, расположенной прямо у входа в мавзолейный комплекс, я встретил компанию мусульман из Бомбея. Они очень приветливо ко мне отнеслись, когда я сообщил, что из России. Они знают, что в России много мусульман и предположили, что я тоже один из них, раз сюда пришел. Оказалось, что такое паломничество они совершают сюда каждый месяц.

А всего в 10 км от Аджмера, через небольшой горный перевал и живописную извилистую дорогу, находится городок Пушкар. Здесь, в такой близости от места паломничества индийских мусульман, находится одна из главных индуистских святынь страны — озеро, по легенде появившееся после того, как создатель нашего мира бог Брахма уронил на землю лепесток лотоса. Теперь индуисты приезжают к озеру, чтобы кинуть в него несколько лепестков — в жертву Брахме. А еще Пушкар с середины 1960-х годов — одно из главных в Индии мест паломничества хиппи, тусовщиков и интересующихся ганжей бэкпакеров. Здесь попадаются настоящие хиппи старой закалки, которые держат тут гостиницы еще с 1960-х.

Озеро Пушкар (индусы настаивают, что «Пушкар» — это название озера, а сам поселок вовсе никак не называется; впрочем, он и состоит из одних только лавок и гостиниц) совсем невелико. По периметру оно застроено «гатами» — специальными священными ступенями, на которые надо попадать через ворота.

Среди гатов есть своя неофициальная статистика. Некоторые — довольно маленькие и тихие, даже в выходной день там может не быть никого, тогда как в других гатах не протолкнуться. Другие, наоборот, широкие, многолюдные. Все зависит от того, связана ли с гатом какая-то легенда: например, на месте гата Вара однажды в образе кабана воплотился бог Вишну, это было одно из девяти земных воплощений божества. Другой гат — место, где Брахма собрал ни много ни мало 900 тысяч божеств на битву с демонами. Как они там уместились, остается загадкой: например, столько индусов, несмотря на их привычку к тесноте, там не помещается, но можно предположить, что речь идет о том, что они находились в каком-то другом, нематериальном измерении — они же божества.

А гат Гау знаменит тем, что его любят высокопоставленные чиновники и богатые люди — именно здесь наравне со своими подданными совершают омовения индийские премьер-министры. Здесь же были развеяна часть праха Махатмы Ганди и Джавахарлала Неру.

Сразу за воротами гатов надо разуться и медленно спускаться к воде. В воду паломники-индусы кидают лепестки лотоса и плоды кокоса, в жертву Брахме. От этого весь берег усыпан лепестками, получается довольно красиво. В воде паломники купаются — кто голышом, кто топлесс. Фотографировать верующих нельзя — за этим следят специальные строгие смотрители.

Правда, еще больше смотрителей занимает другое. Как только на ступенях гата появляется европеец, они кидаются к нему и буквально суют в ладони скомканные лепестки лотоса. Если ты их взял — то «попал»: смотритель подводит тебя к озеру, бормочет какую-то молитву на ломаном английском. После этого надо бросить лепестки в озеро и сделать пожертвование. «Пожертвуй, сколько можешь. Важен не размер, а чистота помыслов, — доброжелательно бормочет индус и тут же намекает. — Некоторые жертвуют тысячу евро, некоторые пятьсот». Я, готовый к такому повороту событий, сунул ему сто рупий (примерно три доллара). «Дай хотя бы триста!» — воскликнул недовольный служитель Бога, но я под возмущенно-обиженный взгляд ретировался.

Еще в Пушкаре раз в год проходит Верблюжья ярмарка — со всего Раджастана, с окрестной пустыни Тар и из соседних штатов съезжается масса людей — продать-купить лошадь или верблюда и просто провести время. Мне повезло, и я тоже попал на это весьма красочное зрелище. Дети и женщины специально наряжаются в национальные костюмы, чтобы заработать. Одна совсем маленькая девчушка пристала ко мне, чтобы я запечатлел ее на фотоаппарат, и сразу назначила цену. «За что я должен тебе платить, ведь это я тебя фотографирую, ты и плати!» — попытался отшутиться я. «Нет, ты сделаешь мои фотографии и продашь их в своей стране!» — на примитивном английском продемонстрировала девочка знание основ макроэкономики.

А когда я запечатлел маленького ребенка — вовсе даже не нарядного, а наоборот, чумазого — ко мне подбежала его беременная мамаша и громко, на публику стала требовать гонорар, привлекая попрошаек. Я попытался от нее сбежать — не столько пожалев пару монет, сколько опасаясь стать жертвой нищих со всей ярмарки. Но не тут-то было — девушка выхватила из кармана моего рюкзака бутылку с водой и, торжествуя, пошла поить свое многочисленное потомство.

В общем, в последние годы ярмарка, впрочем, медленно, но верно становится туристическим аттракционом — туристов все больше, и местные стараются заработать уже не столько на продаже верблюдов, сколько на шоу. Попадаются подозрительные молодые люди, с которыми не хочется иметь никаких дел. «Мистер, из какой ты страны?» — начинают они обычно знакомство с потенциальным покупателем. «А ты откуда?» — показал я, что и я не лыком шит. «Из Афганистана!» — с гордостью ответил продавец.

Километрах в трехстах на запад от Джайпура, это уже пустыня Тар — город Джодхпур, столица раджпутского княжества Марвар. Здесь тоже правит династия раджей-сикхов из клана Ратхор, вассалов махараджей из Джайпура.

Город был основан в XV веке правителем Рао Джодха, который, недолго думая, тоже назвал город в честь себя. В отличие от Джайпура, Джодхпур выкрашен в голубой цвет — местные уверяют, что он якобы отпугивает москитов, но не исключено, что это делалось просто из соображений красоты.

Особенно приятно любоваться небесными оттенками Джодхпура из крепости с непроизносимым названием Мехрангарх, выстроенной также Рао Джодхой на высокой скале над Джодхпуром. Крепость хорошо сохранилась, потому что ее ни разу не штурмовали — возможно, благодаря репутации неприступной. Действительно, скала, на которой стоит Мехрангарх, такая высокая, что внутри крепости есть даже специальный лифт для ленивых туристов. А посмотреть есть на что: внутри крепости — несколько дворцов с удивительно красивыми интерьерами и экспозициями. Самые впечатляющие — подборки паланкинов и «кабин» для слонов, а также люльки для младенцев царской крови. А еще здесь подборка миниатюр, которыми славится Джодхпур — в XVIII веке очередной раджа покровительствовал этому искусству и привечал у себя во дворце мастеров со всей Азии. Здесь сформировался особый стиль миниатюр, находившийся, впрочем, под несомненным влиянием миниатюрной живописи недалеко лежащей Персии.

Неподалеку от крепости есть еще одно очень любопытное место —

где умерших раджей подвергали кремации. Здесь же, согласно древним обрядам, живьем сжигали их вдов. В Мехрангархе даже сохранились оставленные «на память» отпечатки ладоней пятнадцати вдов, сожженных в начале XIX века.

Правители Раджастана в разные века славились экстравагантными поступками. А контроль над важными торговыми путями позволял им вести безбедное существование, полное настоящей восточной роскоши и того, что мы сейчас называем гламуром. Например, уже в XX веке наваб (наместник) Джунагадха устроил пышную свадьбу своей любимой собаки Росханы с лабрадором Бобби, не забыв пригласить на церемонию весь высший свет Индии, в том числе английского вице-короля. Свадьба обошлась в £60 тыс.

Махараджа Рам Сингх II (1835–1880) профессионально увлекался фотографией — на заре ее появления это было довольно дорогостоящее занятие — и сейчас по всей Индии издаются прекрасно изданные фотоальбомы с его работами. Надо признать, что снимки действительно небесталанные, а для ученых этот альбом является ценным источником сведений о той эпохе.

Еще одна достопримечательность Джодхпура относится уже всего-навсего к 1930-м годам — тогдашний раджа Умаид Сингх приказал построить новый современный дворец Умаид Бхаван. Надо сказать, что тогда в стране был очередной экономический кризис, и англичане критиковали раджу, что он своим строительством устроил эдакий пир во время чумы.

Жители Джодхпура в защиту своего раджи, впрочем, парируют, что строительство дворца Умаид Бхаван было неким социальным проектом, вроде массового строительства дорог в США во время Великой депрессии — мол, таким образом мудрый раджа создал рабочие места для своих подданных. Сейчас тут резиденция раджей, правительство города, а также самые пафосные в городе отель и ресторан — когда я захотел зайти сюда пообедать, меня трижды предупредили, что «минимальный счет составляет 2000 рупий» — около 1200 рублей. Для местных это очень большие деньги.

Я сидел в огромном роскошном зале, совершенно пустом — только в дальнем его конце парочка европейских пенсионеров внимательно рассматривала на ноутбуке свои фотографии. А вокруг меня ходили три высоченных сикха-официанта с лихо закрученными усами. Они-то и принесли то, чего мне не хватало на всем протяжении моего путешествия по Раджастану: прекрасно приготовленные бараньи ребра без всех этих знаменитых специфических индийских специй. Это была эффектная точка в конце всего путешествия. «Нет, Индия в каком-то смысле идеальная страна», — сказал я сам себе, обгладывая последнее ребро.