Как жаль, — говорит она, — что в Индии не был Гоголь. Возможно, мы б жили в другой геологической эпохе литературы.
Она идет, чуть не вписываясь в воздух, ее овевающий, — немного от близорукости, немного от долговязой взрослости, оказавшейся вдруг надуманной и ненужной в этом детском летящем сне, где все — люди, дома, коровы, дороги, чувства, краски — покачиваются, как на травинках стрекозы, вспархивают и садятся на то же место, которого на этом свете нет, казалось, не должно было оставаться, и немного от счастья.