Россия и Индия – брак по любви

Необъяснимые симпатии, случается, соединяют не только его и ее, но и целые нации.

Так, невзирая на разность тогдашних политических систем и на противоположность географических условий, несмотря на непересекаемость пройденных в прошлом исторических путей, игнорируя расовые, языковые и бытовые различия полюбили в середине пятидесятых годов на виду у всего мира и на удивление ему народы Индии и России.

Отдавая должное первым ласточкам этой любви – сентиментальным фильмам Раджа Капура и глубокомысленным полотнам Николая Рериха, с благодарностью вспоминая первых из первых государственных наших “послов” – аристократа и философа Неру и простолюдина и аппаратчика Хрущева, скажем, наконец, вслух, что уникальность этой почти иррациональной любви в ее всенародности с обеих сторон. Не экономическая помощь, не политическая поддержка, не придуманное позднее “стратегическое партнерство” – все это было, конечно, но главным было другое. Теплая дружеская волна от каждого к каждому, от сердца к сердцу – вот на чем было мудро построено все остальное. Народное тяготение друг к другу – вот что позволяло говорить о вечной дружбе двух государств.

Но государств ли? Может быть, прав был Посол Индии в Российской Федерации без устали повторяя, что отношения Индии и России это не межгосударственные связи, а межцивилизационные. Две великие цивилизации тянутся друг к другу и от этого тяготения многое зависит в сегодняшнем и в будущем мире.

Даже если это тяготение проявляется на подсознательном уровне. Наблюдательным пером отмечено было однажды – если по улице русского города идет индианка в сари, все встречные невольно улыбаются ей.

Даже если это тяготение обретает мифологизированную форму. Помню под Мадрасом зеленобородый от старости бродячий садху (святой) на давно уже мертвом языке санскрите уверял меня, что священная река индусов Ганг берет начало в Сибири, в стране мудрецов, праотцев индийцев-риши (от имени которых и происходит, мол, имя Россия) – более высокого пьедестала в Индии и вообразить нельзя.

Может быть, первопричину этого тяготения стоит поискать в глубинах истории? Никогда, ни в какие века не зафиксировано ни одного эпизода, могущего омрачить наши отношения. Никогда мы не проливали кровь друг друга, не соперничали, не обманывали, не ссорились. И когда несколько лет назад наш Институт востоковедения стал совместно с Азиатским Обществом в Калькутте издавать полный свод архивных документов по русско-индийским отношениям, во всей массе сохранившихся документов не нашлось ни одного недоброго или неуважительного не то чтобы поступка или замысла, но даже слова. Ни нам, ни им не надо смягчать комментариями задуманное, предпринятое или сказанное нашими предками.

Индия никогда, повторяю – никогда!, не воспринималась у нас как нечто непонятное, темное и, следовательно, угрожающее.

Не оттого ли, что виделся в ней край света, несказанно далекий от нас?

Но Индия не Австралия, не Африка, в нее совершали свои “хожения” купцы, в нее слали посольства с дарами, а в российской глубинке постоянно жили индийские торговцы, имевшие не только лавки с товарами, ткацкие фабрики и жилые кварталы, но и свои храмы с изображениями многоруких индусских богов (один из путешественников середины XV!!! века сохранил для нас вполне узнаваемый внутренний вид такого храма – “Пред идолами сими поставлены жертвенные чашечки с сарацинским пшеном, плодами и некоторыми сахарными приправами. Свящаннослужитель их есть из браминов и жизнь ведет весьма набожную...”).

Удивительного на протяжении всех веков нашей истории Индия в византийском, а оттуда и в русском народном сознании излучала ауру света и духовности. Набожные и благочестивые “рахманы” (брахманы) населяют переводные и русские сказания, повести, сборники, встречаются даже в летописях и наоборот – былинные наши герои хвастаются, что происходят из Индии (“я выехал из Индеи богатые” или “с Волын-города, да со индийского”). При этом, мудрые “рахманы”, поучающие самого Александра Македонского, выступают в имевших широкое хождение на Руси рукописях не как противные христианскому духу язычники, а как носители истинной учености и духовности.

А может первопричиной взаимного тяготения двух столь различных внешне цивилизаций следует признать доисторическую общность их корней? Это очень сложная тема, наука не сказала еще последнего слова. Есть сотни практически совпадающих слов в славянских языках и санскрите (двара -дверь, мата – мать, агни – огонь и т.п.), есть разительное сходство в языческих дохристианских обрядах с обрядами индуизма (например, сожжение мертвых), есть, наконец, странные пассажи в древнейших памятниках Индии – Ведах (веды – ведать, знание), из которых следует, что предкам современных индийцев были известны арктические созвездия, Ледовитый Океан и другие реалии высоких широт. Но это зыбкая почва догадок и недостаток подлинной образованности легко может сыграть с нами недобрую шутку.

В то же время, мне, как русскому, с одной стороны, и индологу с 40-летним стажем, с другой, представляется, что под бросающимися в глаза чисто внешними различиями наших стран и народов их действительно объединяет глубинное родство, причем именно родство духовного плана.

В коротком выступлении вряд ли уместно и возможно говорить об этом подробно. Выделю пунктиром лишь некоторые черты, главные, по моему мнению.

Во-первых, примат духовных ценностей над материальными. Этим буквально пропитана индийская культура и это же, согласитесь, основная черта культуры России, едва ли не ведущая тема всех ее традиционных представлений – и религиозных, и литературных, и семейных.

Отсюда обычно оценка каждого шага, деяния, каждого человека с точки зрения их моральной значимости, а не приумножения личного достатка. Праведная жизнь – правильна. Вещизм и карьеризм – совсем недавно еще эти слова несли для нас четко отрицательную нагрузку. Вспомним, что в Индии праведность стоит в иерархии ценностей неизмеримо выше богатства и знатности.

Во-вторых, общинность. Не одиночка, не индивидуум, не “какое мне дело до вас, до всех, а вам до меня”, а – община, мир, колхоз, коллектив, страна, интернационал, человечество,– и как тут не вспомнить просуществовавшую тысячелетия индийскую общину, в которой даже парии индийского общества, неприкасаемые, были испокон веков вписаны в единую систему взаимных услуг и сотрудничества.

Здесь, как и в упомянутом примате духовного над материальным, есть, конечно, свои негативные стороны (знаменитое битовское “вечная русская озабоченность судьбой Пизанской башни” лишь самое невинное их проявление) – но оценочная сторона вряд ли сейчас уместна.

Далее, понятие о единстве всего живого, вписанность в природу, в окружающий нас мир. Характерное и для нашего народа представление о “единстве в многообразии” – что являет собой, по моему глубочайшему убеждению, самую суть всей индийской философии.

Идея служения, бескорыстного служения другим людям, воплощение в конкретных делах во благо других своей веры в высшие моральные ценности, вполне, кстати, православная идея – тоже роднит нас с Индией, где, правда, она исходит из представления о потенциальной божественности каждого чело века, являющего собой частное проявление Абсолюта.

И, наконец, непереводимое точно и полно ни на какой европейский язык, ключевое для русской культуры понятие совести, неподкупного и от нас не зависящего голоса из глубины души – ему есть аналог в Индии. Это – адеша, глас Божий.

Все эти параллели можно продолжить, но нет ли в уже сказанном ответа на вопрос, чем объяснить тяготение Индии и России? Чем еще, как не симпатиями родственных душ, встретившихся в бездушном и жестоком мире конца XX века, нужно нам объяснять это странное, казалось бы, тяготение?

Но вот, что интересно. Именно эти, сближающие нас, черты духовной культуры России подверглись в последние годы у нас массированному и целенаправленному осмеянию и оглуплению.

И в эти же самые годы, впервые за всю историю, в правящих российских кругах возникло небрежение нашими дружественными отношениями с Индией.

Опустели мраморные дворцы Центров российской культуры. Нет ставок. Нет средств. Перестали выходить наши журналы, всегда притягивавшие индийскую интеллигенцию. Потеряли связи с российскими коллегами многочисленные индийские русисты, самые верные наши друзья в этой дружественной стране.

Индия испытала шок. Так бывает, наверное, в момент землетрясения, когда уходит из-под ног самое прочное на земле – сама земля. Рухнуло то, что по природе своей рухнуть не могло ни при каких обстоятельствах.

Здесь не было, как мне кажется, злого умысла. Распахнувшись на Запад, наши недавние правители просто забыли о Востоке.

Не весь ущерб, нанесенный в начале 90-ых, восстановим. Но хочется верить, что совершая визит в Индию наш молодой Президент подтвердит на официальном уровне то, что независимо ни от кого и ни от чего продолжает связывать миллиард с четвертью жителей нашей планеты, народы Индии и России.

Индию часто по поводу и без повода называют Страной чудес. Главное чудо ее, на мой взгляд, что имея – не будем закрывать на это глаза – множество проблем (демографические, языковые, религиозные, социальные, кастовые и многое, многое другое) – она все же преодолевает их. И тут нам есть чему научиться – функционированию многопартийной системы, борьбе с коррупцией, терпимости и главному, что характеризует эту “самую большую в мире демократию”, как любят называть ее на Западе – единству в многообразии.

Ведь глубинные основы Индии так близки российской душе. Каждому из нас.